Сеул сделал выводы из боевого опыта КНДР

Слёт северокорейских командиров

Как уже отмечалось, важной составляющей участия северокорейских войск в освобождении Курской области была возможность приобрести боевой опыт современной войны, который во многом требует изменения принятых регламентов.

Вот простой пример, в котором нет разглашения военной тайны: ранее в случае команды «воздух» надлежало распластаться на земле. Но в сегодняшних условиях это недопустимо: боец, поступивший таким образом, становится лёгкой мишенью для FPV-дрона. Поэтому нужно действовать наоборот: искать укрытие, пытаясь уклониться от удара. Поэтому в армии КНДР активно передают боевой опыт, полученный в столкновениях с ВСУ. КНА сейчас идёт активная передача опыта, полученного в боях с ВСУ.

Ким Чен Ын очень внимательно относится к совершенствованию военного образования, и это не удивительно, поскольку он сам заканчивал военный вуз.

В середине мая в Пхеньяне прошёл VII слёт командиров КНА, главным элементом которого как раз и был обмен опытом и изучение новых приёмов ведения войны. На слёте присутствовали командиры и замполиты частей и соединений, а также руководящие работники военных учебных заведений. С докладами выступали начальник Генштаба КНА Ли Ён Гиль и начальник Главного политуправления КНА Чон Гён Тхэк, которые постарались обобщить опыт, полученный в России, и распространить его, как было заявлено, «для превращения наших революционных вооружённых сил в непобедимую могучую армию».

В рамках слёта прошли тактические комплексные учения подразделений спецназа, за которыми наблюдал Ким Чен Ын, отметивший, что «на фоне новаторского проведения соревнований по видам и родам войск для реальной подготовки к войне начали происходить изменения в сознании командиров».

В итоге, как сообщило ЦТАК, «VII Слёт командиров КНА послужил знаменательным моментом, установившим новую веху в развитии и укреплении наших революционных вооружённых сил во всепобеждающий, наиболее отборный отряд, обладающий совершенной способностью к ведению войны, в могущественнейшую в мире революционную сильную армию Ким Чен Ына...».

Однако северокорейский опыт и опыт СВО в целом изучают не только в Пхеньяне, но и в Сеуле. Несмотря на то, что реальная вероятность конфликта на полуострове не очень велика, стороны ревностно следят за успехами друг друга и ищут релевантные контрмеры.

Южнокорейская реакция

В некоторых излишне патриотических СМИ Северной Кореи появились публикации типа «Южная Корея в ужасе от того, как КНА проявила себя на СВО», и, поскольку шапкозакидательство вредно, считают в Пхеньяне, стоит рассказать о том, как в Южной Корее на самом деле реагируют на военные успехи КНДР, ибо гонка вооружений между Севером и Югом набирает обороты.

Конечно, не обошлось без «рутинных» выражений глубокой озабоченности и призывов к международному сообществу ещё как-нибудь наказать Северную Корею.

Так, 17 января генерал-лейтенант Сон Чжон Хван, глава отдела стратегического планирования Объединённого комитета начальников штабов Республики Корея, во время двухдневной сессии Военного комитета НАТО заявил, что «военная поддержка Северной Кореей России и провокации с запуском ракет становятся серьёзной угрозой для международного сообщества за пределами Корейского полуострова».

Ещё в середине мая Южная Корея и НАТО провели в Сеуле третьи военно-штабные переговоры, на которых обсуждались пути укрепления сотрудничества в области обороны. Обе стороны снова подтвердили необходимость совместного реагирования международного сообщества на углубление военного сотрудничества КНДР с Россией. А 16 мая командующий войсками США в РК Брансон выразил обеспокоенность тем, что КНДР получает технологическую помощь в обмен на отправку войск в Россию, добавив, что «Северная Корея развивает некоторые из своих военных программ такими темпами, которых мы от неё не ожидали».

Американские СМИ, включая Wall Street Journal, отметили, что северокорейские военные значительно адаптировались к боевым условиям. Если прежде у них были очевидные проблемы, то сейчас всë иначе. Обсуждают участие северокорейских бойцов в специальной военной операции и на Украине. Глава Центра противодействия дезинформации при СНБО Украины (несёт ответственность за большинство фальшивых новостей про КНА в СВО) Андрей Коваленко утверждал, что Россия планирует разместить северокорейских солдат на территории Украины на постоянной основе, переодев их в российскую форму. Но Коваленко за такие мысли вслух деньги платят...

Главное внимание

Было бы верхом наивности полагать, будто корейские военнослужащие осваивают на Украине исключительно окопный опыт. В докладе Разведывательного управления МО США (РУМО/DIA) «Оценка глобальных угроз в 2025 г.» отмечается, что основное внимание корейские специалисты обращают на применение ракетного оружия разных типов, возможное развитие оружия массового поражения, боевые действия в киберпространстве и т.п.

Южнокорейская аналитика обращает внимание на то, что КНДР добилась значительных успехов в реализации пятилетнего плана развития обороноспособности страны, предложенного Ким Чен Ыном, который в 2025 году вступает в завершающую стадию. Напомним, документ предусматривает выполнение восьми задач: тактическое ядерное оружие, сверхтяжёлая ядерная боеголовка, МБР с дальностью полёта 15 тыс. км, твердотопливная МБР, гиперзвуковая ракета, АПЛ, военный разведывательный спутник, разведывательный БПЛА с дальностью действия в 500 км. По каждому из направлений отмечаются успехи.

Впрочем, сейчас Сеулу важнее, чтобы Москва не передавала Пхеньяну прорывные технологии, которые позволят Северу нивелировать южнокорейское преимущество в конвенциональных вооружениях.

Пока что баланс сил на полуострове во многом ассиметричен: Юг имеет преимущество в конвенциональных вооружениях (особенно на море и в воздухе), а также (благодаря возможности самостоятельно или вместе с США проводить манёвры) в натренированности. Север же полагается на силы ядерного сдерживания. Поэтому каждая сторона с опаской реагирует на возможность потерять своё преимущество. Юг нервничает по поводу возможностей Севера нарастить преимущество в обычных вооружениях, а Север с тревогой наблюдает за дискуссиями о возможности постоянного размещения на территории Корейского полуострова американских стратегических сил и тем более на вероятность, что в Сеуле могут реализовать собственную ядерную программу. Учитывая, что в РК примерно 40 АЭС, на это уйдёт не более двух лет.

Параллельно обе стороны рассматривают возможные ответы на вызовы, которые проявились в ходе специальной военной операции. Например, как на Севере, так и на Юге большое внимание уделяется применению БПЛА.

Для Юга этот момент особенно важен, поскольку дроны - это способ противопоставить демографическому потенциалу Пхеньяна свой промышленный.

Тем более что лёгкие дроны, эффект от которых похож на «самонаводящуюся гранату», просты в изготовлении. Их можно выпускать массово и добиваться существенных потерь живой силы противника. Оптимальное соотношение - два дрона на одного солдата врага.

Вообще-то, южнокорейские стратеги примеряют любое явление в оборонной сфере к своим реалиям. Например, когда ХАМАС в 2023 году осуществил нападение на Израиль, военное руководство Южной Кореи организовало и провело серию мероприятий, призванных оценить вероятность такой же атаки со стороны КНДР.

Планы Сеула

Согласно последним данным Корейского научно-исследовательского института планирования и развития оборонных технологий, общие расходы Южной Кореи на оборону в 2025 году составят 47,9 млрд долларов, это одиннадцатое место в мире по объёму расходов на оборону и 2,8% бюджета страны. В 2025 году РК заняла пятое место в рейтинге 145 армий мира по версии американского сайта Global Firepower (Северная Корея поднялась с 36-го на 34-е место). И это, похоже, не предел, учитывая оборонные проекты, которые реализует Сеул:

• Южная Корея приступила к разработке новой ракетной системы, предназначенной для перехвата целей на больших высотах, и начала разработку системы маловысотной противоракетной обороны и перехвата, аналогичной израильскому «Железному куполу».
• Государственное агентство по закупкам вооружений начало реализацию проекта по модернизации 4400-тонных военных кораблей.
• В апреле с базы Космических сил США на мысе Канаверал с помощью ракеты SpaceX Falcon 9 был запущен уже четвёртый южнокорейский военный разведывательный спутник.
• Первый испытательный полёт совершил прототип нового ударно-штурмового вертолёта MAH, предназначенного для Корпуса морской пехоты.
• В ВМС Южной Кореи создано Оперативное командование флота - ключевое подразделение, курирующее морскую компоненту трёхосной системы сдерживания угроз со стороны КНДР, которая включает в себя элементы платформ Kill Chain (превентивный удар), KMPR («массированное наказание и возмездие») и KAMD (корейская система ПВО/ПРО).
• Объявлено о развёртывании тактического ракетного комплекса класса «земля-земля» KTSSM (дальностью действия до 180 км), оснащённого термобарической боеголовкой массой в 500 кг.
• Минобороны Южной Кореи одобрило разработку передовой военной системы спутниковой связи.
• Представители Кореи и Индонезии подтвердили сотрудничество в рамках совместного проекта по разработке реактивного истребителя KF-21.

• Американские военные рассматривают возможность постоянного размещения в Южной Корее современных истребителей-невидимок F-35A.
• Компания Hanwha Aerospace приступила к разработке РСЗО нового поколения под условным названием «Chunmoo 3.0», в котором предполагается объединить существующую РСЗО К239 Chunmoo и барражирующее высокоточное управляемое оружие (L-PGW).

Если подвести краткий итог, придётся констатировать: гонка вооружений на Корейском полуострове набирает обороты, как в незабвенные времена холодной войны. Но стоит одной стороне уступить другой в военно-техническом потенциале, как война моментально может стать вполне горячей.