«Формула-1» майора Сеелева

О том, чтобы отказаться или, например, предложить вместо себя другого летчика, Евгений, как он признался, даже подумать не мог. «Есть приказ, он не обсуждается, - говорит офицер. - По-моему, это основа службы, разве не так?»

Из Заполярья в пустыню

Что такое настоящая служба, он начал понимать еще в детстве. Отец был командиром отдельной вертолетной эскадрильи, в запас уволился подполковником. Он-то и заповедал сыну: дискутировать приказы -  недопустимо.

Служить выпускнику Сызранского высшего военного авиационного училища летчиков, как раньше назывался филиал Военно-воздушной академии имени профессора Н. Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина, досталось в поселке Алакуртти, что в Мурманской области на 67-й параллели за Полярным кругом. Три года Евгений «распахивал» там бескрайнее небо. Первоначальную практику получил на Ми-8. Летал и на Ми-24.

На следующем месте службы, в пригороде Санкт-Петербурга, офицеру тоже выпало осваивать новую технику. Это были транспортно-боевой Ми-35 и совершенно новый ударный вертолет Ми-28, способный вскрывать и поражать цели в условиях активного огневого воздействия со стороны противника, выполнять задачи в ночное время, совершать замысловатые воздушные пируэты. Именно на этих машинах Евгению Сеелеву и довелось выполнять задачи в небе Сирии.

Справка

Ми-28 получил в НАТО название Havoc - «Разрушитель». На четырех точках подвески вертолета могут быть размещены неуправляемые ракеты калибра 80 и 122 мм, управляемые противотанковые ракеты «Штурм» и «Атака», зенитные ракеты «Игла». Носовая 30-мм пушка управляется летчиком при помощи нашлемного прицела. По оценке специалистов, такой арсенал позволяет поражать в современном бою цели практически всех типов.

Облетел треть Сирии

В Сирии экипажу майора Сеелева была поставлена задача сопровождения и прикрытия воздушных судов на глиссаде взлета-посадки в районе Хмеймима. По сути, речь шла об обеспечении безопасности полетов военно-транспортной авиации на самом незащищенном участке маршрута - в районе снижения либо набора высоты. Вылазки боевиков с применением беспилотников, снабженных, например, ручными гранатами, - не редкость для этих мест. Нашим вертолетчикам предстояло обеспечить безопасность использования аэродромной инфраструктуры, полетов в штатном режиме. Боевики из запрещенных в России террористических организаций по-прежнему не оставляют намерений проверить на прочность подступы к аэродрому. Ми-35, благодаря своему бортовому комплексу обороны, способен засекать работу локаторов систем целеуказания, старты зенитных ракет и тут же превращать их в бесполезные болванки применением систем оптико-электронного подавления.

Выполнение боевых задач для майора Сеелева и его сослуживцев не ограничивалось авиабазой Хмеймим и ее окрестностями. За время пребывания в Сирии вертолетчики облетели не меньше трети территории страны. Министр обороны генерал армии Сергей Шойгу, докладывая Верховному Главнокомандующему Вооруженными силами Российской Федерации Владимиру Путину о работе военных авиаторов в Сирии, сравнил ее интенсивность и напряжение с «Формулой-1». Группа майора Сеелева  привлекалась для сопровождения вертолетов поисково-спасательной службы, обеспечивала прикрытие военно-транспортных Ми-8, доставлявших грузы в места расположения войск. Довелось участвовать и в нанесении ударов по целям и позициям боевиков, и сопровождать воинские колонны, прикрывая их с воздуха.

«Свободная охота» в ночное время

Еще один вид боевой работы в Сирии с подачи некоторых журналистов получил название «свободная охота». Это когда самолеты или вертолеты, находящиеся в воздухе, засекают объекты боевиков, и, по согласованию со штабом, наносят по ним точечные удары. По словам Сеелева, таким способом был уничтожен не один объект террористов. Причем летать зачастую приходилось в ночное время.

После того, как Воздушно-космические силы России обеспечили сирийским войскам полноценную поддержку, боевики изменили порядок действий, перейдя к тактике более активных передвижений ночью. Они рассчитывали укрыться от всевидящего ока с неба. Не вышло. Современная техника позволила нашим летчикам видеть и ночью, как днем.

- Система ночного видения работает очень эффективно, - говорит майор Евгений Сеелев. - Скажем, с Ми-28 можно заметить автомобиль на удалении 15 километров, с Ми-35 - на расстоянии в 6-7 км. Тепловизоры, специальные очки - все это используется для обнаружения целей в темное время суток и дает высокие результаты.

Когда-то в Афганистане нашим летчикам о подобном оборудовании приходилось только мечтать. В сегодняшних условиях техника и технологии ночного видения стали более совершенными.

Это осознали и сирийские террористы. На применение тепловизионной аппаратуры боевики ответили усилением скрытности своих ночных передвижений, использованием малоизвестных маршрутов. В дневное же время применялись самые различные, порой экзотические методы маскировки.

- Однажды засекли грузовик, который по цвету сливался с пустынной местностью, - вспоминает пилот. - Оказалось, машина была густо измазана глиняно-песчаной смесью. Кроме того, боевики не раз пытались сбить нас с толку, создавая ложные цели.

Но реальных целей, настоящих объектов, где укрывались террористы, все же было больше. При этом бандиты всегда огрызались огнем - из крупнокалиберных пулеметов, зенитных установок. Наши летчики уходили в небо с традиционным набором: автомат, пистолет, гранаты, запас боеприпасов, аварийная радиостанция…

И зимой, и летом…

Евгений как-то подсчитал, что в воздухе он зачастую находился с короткими перерывами на дозаправку и уточнение боевых задач ежедневно по шесть часов. Так было в дни активных боев за Пальмиру весной 2016 года, при штурме Акербата летом - осенью 2017-го. Сложности добавляли и погодные, климатические условия.

- Досаждала облачность в горах, - говорит майор Сеелев. - Сирийский ландшафт - это горно-пустынная местность. Вдоль моря проходит горный хребет высотой 1.200-1.500 метров. Взлетаешь - нет облаков, перелетаешь через хребет на равнину - облачно. Но самое опасное - грозы. Их с земли предугадать практически невозможно. Лучше возвратиться, но приходилось и перелетать грозовые участки. Высота - 4-5 километров.

Евгений Сеелев застал в Сирии все времена года. Летом - изнуряющая жара, когда термометр зашкаливал за плюс полсотни градусов в тени. На солнце корпус вертолета буквально раскалялся. Зима, хоть и приносила какое-то облегчение в виде прохлады, создавала другие проблемы - туманы, сильные ветра с песчаными бурями, резкие перепады температуры. Евгений вспоминает, как на одном из оперативных аэродромов, где они однажды базировались, в умывальнике замерзла вода.

В сильную жару управлять вертолетом, полностью укомплектованным средствами вооружения и боеприпасами, непросто. Здесь нужны особые навыки.

Представьте цель, габариты которой с учетом удаления не превышают размеров ногтя - тот же пикап с пулеметной установкой или пресловутый «джихадмобиль». Попасть по такому объекту, да еще если он движется с высокой скоростью, - задача не из простых даже в учебном полете. Однажды экипажу майора Сеелева пришлось настигать грузовик с боевиками, обстрелявшими до этого сирийский блокпост. Они стремительно двигались по высохшему руслу реки, надеясь оторваться от преследования с воздуха. Естественно, состязание завершилось для боевиков проигрышем.

Приказы не обсуждаются

С приоритетами в выборе боевой машины Евгений определился однозначно - Ми-28. «Выше мощность, лучше маневренность, - уверенно говорит вертолетчик. - Характеристики оружия у Ми-28 тоже позволяют многое, этот вертолет и видит, и стреляет дальше. Лучше продумана эргономика кабины, экипажу комфортно, а это тоже немаловажно».

...Мы прощались. Я спросил у офицера: «А если придется снова собираться в путь, в те же южные края? Все-таки пять командировок за спиной, да и семья, трое детей…»

- Приказы не обсуждаются, - ответил он уже знакомой фразой.