Фельдмаршал Монте-Кристо из «нефтяного полумесяца»

«Любимый» пасынок Каддафи

Однако, когда Ливию захлестнули катаклизмы «арабской весны», Хафтар бросил все и вернулся на охваченную «революцией» родину, лелея в душе две цели. Во-первых, подобно графу Монте-Кристо, отомстить своему главному врагу - Муаммару Каддафи, который предал и отрекся от него, попавшего в беду, а затем еще и приговорил к смертной казни. Во-вторых, поучаствовать в большой драке за власть.

Задумка с личной местью не удалась. В октябре 2011 года, то есть спустя семь месяцев после начала восстания, Каддафи и так убили, правда, другие. Удачно встрять в борьбу за власть на правах заслуженного оппозиционера, четверть века боровшегося с диктаторским режимом из заграницы, поначалу тоже не очень получилось. Слишком много оказалось претендентов...

Халифа Белькасем Хафтар, выходец из не самого богатого и влиятельного ливийского племени Ферджани, родился в 1943 году в небольшом городке Аджабийя, расположенном почти в центре района, который спустя четверть века назовут «нефтяным полумесяцем». В 1966 году он окончил военную академию в Бенгази, точнее - военный факультет университета. В ночь на 1 сентября 1969 года принимал участие в организованном Муаммаром Каддафи военном перевороте, получившем название «Революции «Фатих». Вместе с другими офицерами Хафтар блокировал расположенную в Триполи американскую военную базу «Уилус филд», развернув вокруг нее «на всякий пожарный» несколько артиллерийских батарей.

Карьера толкового молодого офицера, живо воспринявшего идеи насеризма - смеси арабского национализма и социализма - а также реформы Каддафи в социально-экономической и политической областях, быстро шла в гору. Он вошел в круг доверенных лиц вождя ливийской революции, может быть, и не самый близкий.

Осенью 1973 года капитан Хафтар отправился в Египет, чтобы в составе символического ливийского контингента принять участие в Октябрьской войне против Израиля. Летом 1977 года во время пограничного конфликта он воюет уже против Египта, президент которого Анвар Садат, решил пойти на мирную сделку с еврейским государством. В конце того же года Хафтар едет в СССР. Учился сначала на курсах «Выстрел», а в 1983 году закончил академические курсы в Военной академии имени М. В. Фрунзе. А дальше в судьбе офицера происходит крутой поворот, перечеркивающий всю его предыдущую жизнь.

В середине 1980-х годов Каддафи затевает поход на Чад, пытаясь отвоевать узкую приграничную полоску земли, богатую месторождениями урановой руды. Несмотря на явное преимущество в вооружениях (десятки, если не сотни танков, артиллерийских орудий, установок залпового огня и другой техники), экспедиционный корпус, которым командует теперь уже полковник Халифа Хафтар, терпит поражение за поражением. В начале 1987 года на укрепленный лагерь ливийцев Вади Дум, в котором находится Хафтар, совершают налет до 15 французских «Миражей». Вслед за авиаударом на ливийские позиции врываются около сотни «боевых тачанок» - пикапов с установленными в кузовах крупнокалиберными пулеметами. Начинается хладнокровный расстрел застигнутых врасплох людей. Вместе с оставшимися в живых тремя-четырьмя сотнями ливийских солдат и офицеров попадает в плен и Хафтар.

Его сразу же отправляют в столицу Чада Нджамену и помещают в центральную тюрьму. Из-за нечеловеческих условий для многих ливийцев она стала настоящим лагерем смерти. Но самое ужасное заключалось в том, что Каддафи, к тому времени подписавший соглашение об отводе своих войск от границ с Чадом, отрекся от попавших в плен ливийских военнослужащих, лишив их последней надежды на помощь. Хафтар воспринял это известие с яростью и поклялся сделать все, чтобы отомстить Каддафи.

Для Хафтара и многих его товарищей по несчастью надежда вырваться на свободу появилась только к середине 1988 года. На экс-командующего экспедиционным корпусом вышли, вероятно с подачи французских спецслужб, люди из ЦРУ. Они предложили выбор: или провести остаток жизни в тюрьме, или присоединиться к тем, кто боролся против режима Каддафи и начать сотрудничество с ЦРУ. Халифа Хафтар выбрал последнее.

В жизни ливийского офицера, которого Каддафи когда-то назвал своим сыном, открылась новая страница. Американским друзьям полковника удалось вытащить его из тюрьмы и с трудом переправить сначала в Заир, потом в Кению, а уже оттуда в США.

Африканские страны вовсе не горели желанием связываться с Каддафи, открыто претендовавшим на место лидера «Черного континента», и участвовать в играх западных держав против ливийского лидера. Другое дело Хафтар. Присоединившись к оппозиционному Фронту национального спасения Ливии, он вскоре стал одним из его руководителей. Несколько раз его забрасывали в Ливию. В 1996 году по заданию ЦРУ Хафтар попытался поднять на юге Ливии восстание против Каддафи. Однако эта попытка, как и другие, провалилась, а самого Хафтара, который чуть не попал в руки ливийской контрразведки, власти заочно приговорили к смертной казни.

Революция, которая покончила с Ливией

После того, как в феврале 2011 года в Ливии началось инспирированное зарубежными странами восстание против Каддафи, Халифа Хафар вернулся на родину. Наряду с другими высокопоставленными военными, предавшими Каддафи, он присоединился к бунтовщикам. Ему даже поручили командовать «революционными» сухопутными войсками. Правда, исламисты, составлявшие основную движущую силу мятежников, достаточно враждебно относились к бывшим офицерам армии Каддафи, не без оснований подозревая их в стремлении оседлать «революцию» и, захватив власть в стране, повести ее по светскому пути развития.

В свою очередь, такие люди, как Хафтар, вовсе не хотели, чтобы будущее Ливии определяли мракобесы, которым помогали и направляли их действия из-за рубежа Турция и Катар. В общем, ненависть сторонников светского пути развития и исламистов была взаимной. Свидетельством тому стало убийство непосредственного начальника Хафтара, бывшего при Каддафи министром внутренних дел генерала Абдель Фаттаха Юниса. Так что шансов сделать карьеру при джихадистах, тем более возглавить страну после Каддафи, у Хафтара не было. В тех условиях ему нужно было побыстрее уносить ноги, чтобы не потерять голову.

Он так и сделал, тая обиду на президента-демократа Барака Обаму, поставившего на «умеренных» исламистов, а не на него, Хафтара, заслуженного ветерана борьбы с режимом Каддафи. Возможно, Обаму, заблудившегося в дебрях придуманных на Западе «демократических стандартов», испугала решимость, с которой Хафтар был готов начать сражение с джихадистами. Возможно, тогдашнему главе Белого дома в личности Хафтара мерещилась копия диктатора Каддафи.

Как бы там ни было, интерес американцев к Хафтару к тому времени угас. На него делали ставку, когда он был нужен, а сейчас смотрели как на отработанный материал. К тому времени на арену в Ливии вышли другие действующие лица. А враги Каддафи на Западе, да и на Востоке, праздновали победу. О будущем страны не задумывался никто.

Между тем ключевые позиции в переходных властных структурах Ливии полностью захватили исламисты. Очень тонкая прослойка тех, кого в ливийском обществе, можно было с натяжкой назвать ливийской интеллигенцией – сторонников светского развития страны - оказалась в буквальном смысле в загоне. Избранные в 2014 году из их числа депутаты Палаты представителей (парламента) бежали из Триполи, сумев закрепиться на самой окраине страны - в Тобруке, всего в сотне с небольшим километров от границы с Египтом.

Именно на них во главе со спикером ПП Агилой Салехом, а также на ряд шейхов дружественных племен и сделал ставку Хафтар, к тому времени снова оказавшийся в Ливии. Вместе со своими соратниками, в том числе и с теми, кто вместе с ним прошли через чадский плен, он сумел сколотить из остатков армии Каддафи, ряда племенных и территориальных группировок и даже отрядов салафитов-мадхалитов (их идейного лидера шейха Мадхали в Ливию «импортировал» еще Муаммар Каддафи) так называемую Ливийскую национальную армию (ЛНА) и начать операцию «Достоинство», которая положила начало походу Хафтара против исламистов.

В течение четырех лет генерал, а потом и фельдмаршал Хафтар с помощью созданной им ЛНА стал, по словам заместителя главы российского МИДа Геннадия Гатилова, «ведущей политической и военной фигурой» страны. ЛНА сначала очистила от исламистов территорию Киренаики (восточный регион Ливии), наведя там, хоть и относительный, но все же порядок и законность. В то же время в Триполитании (западном регионе) продолжала царить анархия. Западные державы поначалу полностью игнорировали Хафтара и его союзников, выстраивая сепаратные сделки с исламистскими политиками, связанными главным образом с «Братьями-мусульманами»* и даже Аль-Каидой* (обе организации запрещены в РФ).

В конце 2015 - начале 2016 гг. по инициативе Запада и при поддержке ООН были сформированы, а точнее, навязаны ливийцам Президентский совет (ПС) и Правительство национального единства (ПНЕ) во главе с Фаизом Сараджем. О том, что эти органы власти фактически стали мертворожденными плодами западной дипломатии, говорит тот факт, что ПС и ПНЕ прибыли в Ливию на борту итальянского военного корабля и были размещены на территории военно-морской базы в Триполи под охраной иностранных войск. В дальнейшем правительство Сараджа было фактически «приватизировано» полубандитскими и исламистскими группировками, поделившими между собой столицу Триполи.

Фактически, власть ПНЕ не выходила за пределы Большого Триполи с пригородами, да и собственных вооруженных сил у ПНЕ, по сути, нет до сих пор. За Сараджа воюют главным образом различные «милицейские» группировки из Триполи, объявившие себя лояльными ПНЕ, а также вооруженные формирования из Мисураты, фактически самостоятельного анклава.

По мере роста влияния Хафтара, на него, наконец, стали обращать внимание и европейские державы. Первой это сделала Франция. Хотя официально Париж заявляет, что старается, как и Россия, соблюдать равноудаленный подход к основным политическим конкурентам в Ливии, его тем не менее причисляют к союзникам Хафтара, что привело к обострению противоречия между Францией и Италией, по-прежнему делающей ставку на ПНЕ Сараджа.

Ставка на фельдмаршала

США при президенте Трампе старались не вмешиваться в борьбу между Хафтаром и Сараджем, подчеркивая приверженность Схиратским соглашениям. Однако, справедливости ради стоит сказать, что далеко не все в США разделяли такую точку зрения в отношении Хафтара. В статье политологов Мечислава Бодужинского и Кристофера Ламаунта из Токийского международного университета, опубликованной недавно на страницах «Вашигтон Пост», говорится о том, что в Пентагоне, да и внутри разведывательного сообщества США, в частности в Совете национальной безопасности, в Хафтаре «видели сильную личность, подходящую для борьбы с джихадистами».

Уже после прихода к власти Дональд Трамп задумывался над тем, чтобы переориентироваться на Хафтара. Во-первых, он декларировал намерение повести решительную борьбу против исламистов-террористов, во-вторых, ему было необходимо сменить союзников в Ливии, хотя бы в пику Обаме. Однако под бешеным напором своих политических противников внутри Америки Трампу поначалу было не до Ливии. Вашингтон по инерции продолжал поддерживать Сараджа, которого в декабре 2017 года удостоили встречи с Дональдом Трампом, а ровно через год – аудиенции с главой Госдепа Майклом Помпео.

Однако весной 2019 года во взглядах Трампа на ливийские события произошли перемены, продиктованные следующими событиями. К концу зимы завершилось триумфальное шествие Хафтара на юг Ливии, в Феццан.

Планируя серию жестких санкций против Ирана и Венесуэлы, направленных на сворачивание экспорта нефти из этих стран, Белый дом ожидал резкого роста цен на углеводороды. Помочь сдержать их мог Халифа Хафтар путем увеличения объема добычи нефти на месторождениях, к которым получил доступ.

Так уже бывало раньше, когда ЛНА Хафтара разблокировала месторождения, захваченные различными милициями, которые по сути занимались шантажом ПНЕ Сараджа. Это, во-первых.

Во-вторых, сыграли свою роль «ходатайства» перед Трампом египетского президента Абдель Фаттаха ас-Сиси и саудовского наследного принца Мухаммеда бин Сальмана, очевидно, сумевших убедить главу Белого дома в нужности и полезности Халифы Хафтара как верного борца с исламистским терроризмом.

Наконец, когда спецпрокурору Мюллеру так и не удалось доказать «антигосударственную» деятельность нынешнего президента США, у У Трампа появилась возможность перевести дух и заняться ливийской тематикой. Именно заявление Белого дома о «заметной роли, которую играет Хафтар в борьбе с терроризмом», было воспринято как сигнал о переориентации американской политики в Ливии в пользу главкома ЛНА. Среди большинства европейцев это вызвало неподдельное замешательство, а в лагере Сараджа и его союзников – настоящую панику. Более того, слова Трампа и послужили спусковым крючком для наступления на Триполи.

Однако по прошествии почти 80 суток после его начала обещанный Хафтаром блицкриг не удался. Ни у ЛНА, ни у группировки Сараджа не хватает сил и средств, чтобы нанести друг другу решающее поражение.

По мнению ряда специалистов, сложившаяся на сегодня ситуация вокруг Триполи может стать прологом к долгосрочной «войне на истощение», которая займет много лет и может закончиться окончательным распадом страны. В общем, фельдмаршал Хафтар сделал свое. Как сумел.

---

*Организация, признанная в соответствии с законодательством Российской Федерации террористической