Нефтяные войны не станут чьим-то блицкригом, но могут обернуться унизительным и тяжёлым, но безальтернативным миром

Не ждали? Да нет, били во все колокола

Считать отправной точкой нынешнего кризиса в нефтяной отрасли закончившуюся неудачей мартовскую встречу членов Организации стран экспортёров нефти и наблюдателей при данной Организации (так называемый формат ОПЕК+) категорически неправильно. Негативные тенденции в балансе спрос-предложение наблюдаются уже несколько лет. Ради сохранения цен на это углеводородное сырьё и было заключено соглашение 2017 года, предусматривающее сокращение добычи странами, входящими в ОПЕК+, на долю которых приходится около 35% мировой добычи нефти.

Даже при неизменном уровне добычи, которого придерживались данные государства, предложение превышало спрос. Настолько, что ещё весной 2019 года в Индийском океане скопилось небывалое количество гружёных нефтью танкеров, простаивающих в море месяцами. По данным аналитиков, «излишки» достигали 10-15% от совокупного объёма мировых потребностей.

Откуда взялось такое количество «лишней» нефти?

Начнём с того, что не все нефтепроизводящие государства входят в упомянутый «клуб». В первую очередь, речь идёт о США, которые, воспользовавшись сокращением производства сырья членами ОПЕК+, вышли на первое место в мире по экспорту нефти, оттеснив Россию и неформального лидера картеля Саудовскую Аравию.

Помимо собственной добычи, Соединённые Штаты были задействованы и продолжают участвовать в реализации нефти, добываемой различными антиправительственными группировками на территориях, неподконтрольных правительству Сирии. Кроме того, в ряде стран Ближнего Востока действуют «серые» схемы нефтяных поставок.

На фоне роста предложения на нефтяном рынке уже в середине 2019 года наметилось снижение потребления этого сырья.

Обратим внимание: эту тенденцию отметили различные рейтинговые агентства, а также  экономические аналитики задолго до начала эпидемии коронавируса.

Цифры и факты

Именно тогда МВФ ухудшил прогноз по росту мирового ВВП в 2019 г. с 3,7% до 3%, а в 2020-м - с 3,7% до 3,4%. В докладе ООН World Economic Situation and Prospects говорится, что в 2019 г. реальный рост мировой экономики оказался самым низким за последние десять лет - всего 2,3%. Главный экономист Saxo Bank С. Якобсен предупреждал, что «в IV квартале 2019 года рост ВВП США уже составляет примерно 0,2-0,3% и может даже стать отрицательным». Рост ВВП Еврозоны замедлился до 1,2%, деловая активность в промышленности региона ослабла до рекордно низкого уровня за последние семь лет, а китайской экономике ещё до вспышки коронавируса предрекали замедление с 6,1% в 2019 г. до 6% в 2020 г. и 5,9% в 2021 году.

То есть ситуация с нефтяными ценами висела на волоске, гнойник вызревал и должен был, в конце концов, лопнуть. И все прикладываемые к нему «примочки» в виде самоограничений добычи странами ОПЕК+ были призваны лишь оттянуть прорыв «гноя» на фоне ажиотажа, устроенного американскими сланцевыми компаниями, дорвавшимися до добровольно освобождаемого для них мирового нефтяного рынка.

Целился в пятку - попал в нос

Соглашение о сокращении квот добычи нефти странами ОПЕК+, повторимся, было заключено в 2017 г., и датой окончания действия его очередного продления было определено 1 апреля текущего года. А поскольку эта «припарка» привела лишь к увеличению доли продаж продукции американских сланцевых компаний, не просто не снизив предложения на рынке, а даже увеличив его, на мартовских переговорах Россия отказалась добровольно сокращать добычу в угоду тем, кто пытается вытеснить её с европейского нефтяного рынка.

Если говорить о российской позиции, то её мотивировка предельно прозрачна: защита интересов национальных производителей.

Но в ответ на такую неуступчивость (Саудовская Аравия предложила РФ самое крупное относительное сокращение среди стран-членов картеля) последовал ответный шаг саудовцев: государственная компания Saudi Aramco 11 марта сообщила о намерении повысить предельные производственные мощности до 13 млн баррелей нефти в сутки и выставила на биржевые торги свою продукцию по цене 25$ за баррель. И цели демарша Эр-Рияд не скрывал: наказать Россию. Именно так, без какой-либо маскировки демагогией о «невидимой руке рынка».

Данное решение и стало спусковым крючком настоящей экономической катастрофы. Причём наследный принц Мохаммед, принимавший его, своим выстрелом попал, мягко выражаясь, не туда, куда целился. Дело в том, что при расчётах саудовцы руководствовались показателями себестоимости только добычи нефти, а она в Королевстве Саудовская Аравия (КСА) действительно самая низкая в мире и составляет около 9 долларов за баррель - почти вдвое дешевле, чем на новых российских месторождениях. При том, что нулевая рентабельность американских компаний, добывающих сланцевую нефть (а именно они «откусили» долю рынка, от которой добровольно отказались члены ОПЕК+), определена в 31 доллар за баррель.

Но дело не только в себестоимости добычи. После заявления саудовцев об увеличении добычи резко взлетела стоимость фрахта танкеров.

Например, ставка на маршрут из Ближнего Востока в Китай выросла на 700% и достигла $243 тыс. в сутки. И при доставке в Роттердам через Суэцкий канал или, что ещё дороже, вокруг Африки, цена, назначенная принцем Мохаммедом, оказалась едва ли не убыточной. Не говоря уже об американской сланцевой нефти, для перевозки которой в Европу тоже нужны танкеры.

В то же время российские нефтяные корпорации основную долю поставок осуществляют многократно более дешёвым трубопроводным транспортом, и даже «отрицательную» цену российской нефти, опустившейся до 19 долларов за баррель, удалось «нейтрализовать» за счёт опускания курса рубля, искусственно осуществлённого Банком России ради поддержания нефтепроизводителей. Для КСА, валюта которого жёстко привязана к доллару, такое в принципе невозможно.

И ещё один фактор, который многочисленные мировые экономические эксперты истрактовали как «победу России в нефтяной войне с Саудовской Аравией». Российский бюджет на 2020 год свёрстан из расчёта среднегодовой цены на нефть в 40 долларов за баррель, а аравийский - из цены вдвое большей. При этом бюджет КСА зависит от поступлений средств от продажи нефти на 90%, а российский - менее чем наполовину. К этому следует добавить и то, что за пару месяцев до нефтяного кризиса Saudi Aramco впервые выставила на торги свои акции, ради приобретения которых многие высокопоставленные и знатные лица королевства даже брали банковские кредиты. И с началом кризиса цена этих акций рухнула в пропасть. Вместе с авторитетом наследного принца, сделавшего «выстрел по России».

Победителей нет

Война подразумевает победителей и побеждённых из числа воюющих сторон. Однозначно проиграли в нынешнем баттле американские компании, добывающие сланцевую нефть, поскольку с определённого момента решающим фактором рассматриваемого «сражения» стали вовсе не трения внутри ОПЕК+, а последствия пандемии коронавируса. А именно - глубочайшее падение спроса на нефтепродукты из-за антиэпидемических мер, принимаемых во всем мире. Они даже не подстегнули, а пришпорили начинающийся в самих США кризис отрасли.

Цифры и факты

Ещё в 2019 году число банкротств нефтегазовых компаний в США и Канаде выросло на 50%. По словам партнёра департамента консалтинга «Делойт» Йорга Дорлера, «из кредитов на общую сумму около 940 млрд долларов, предоставленных энергетическому сектору США, примерно 10-15% в настоящее время оцениваются как «мусорные» с очень низким кредитным рейтингом и очень высокой вероятностью дефолта». Выборочный анализ показателей 34 сланцевых компаний, сделанный Институтом экономики энергетической отрасли и финансового анализа (IEFFA), показал, что за последнее десятилетие американские «сланцевики» потратили на 189 миллиардов долларов больше, чем заработали. В том числе отрицательный денежный поток в прошлом году - 2,1 миллиарда долларов.

Нынешнюю же ситуацию красноречиво охарактеризовал в Twitter ведущий корреспондент по энергетике агентства Bloomberg Жавье Блас: «Сланцевый сектор США почти убит. Кровавая баня. Миллиарды долларов вымыты из капитала». С его слов, акции Occidental Petroleum упали на 44%, EOG - на 35%, Continental Resources - на 40%, а более маленькие компании «просели» более чем на 50%»

Несмотря на громкие заявления принца Мохаммеда, КСА так и не смогло поднять добычу до обещанного уровня. В том числе - из-за того, что озвученная им цифра превышает технические возможности добычи. Но потери от падения цен вынудили саудовцев «вскрыть кубышку»: использовать резервные фонды для исполнения бюджета.

Для России ценовой шок тоже не прошёл даром, хотя её потери до нового соглашения в рамках ОПЕК+, заключённого 12 апреля, были существенно ниже арабских, «финансовая подушка» позволяет продержаться намного дольше. Тем не менее РФ была вынуждена согласиться на куда большее сокращение добычи нефти, чем те показатели, которые не устроили её месяцем ранее, когда никто в мире ещё не представлял истинные масштабы последствий пандемии для мировой экономики.

На настоящее время избыток предложения нефти достиг 25%. По различным подсчётам осталось 40-45 дней до того момента, когда в мире не останется свободных хранилищ нефти.

Как охарактеризовал ситуацию вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун, если бы нефтедобывающие страны (включая США, давшие согласие сократить свою добычу на 10%, что само по себе до сего дня было немыслимо) не согласились сократить производство нефти, «это было бы ковровое закрытие [скважин]… У нас не было бы возможности отгружать нефть, кроме как на собственные заводы, а потребление крайне низкое в Российской Федерации, поэтому мы могли бы закрыть до 50% добычи. Это не пугалка, а реальная оценка. При этом мы закрывали бы [скважины] при цене $10–15 за баррель». По его словам, данное соглашение напоминает ему Брестский мир 1918 года, «унизительный и тяжёлый, но безальтернативный».

Против кого играет время?

Говоря об отсутствии победителей в нефтяной войне, мы имеем в виду текущую ситуацию: на нынешнем этапе тяжелейшие потери понесли все её участники. И для того, чтобы хоть как-то нормализовать положение дел в отрасли, потребуется очень много времени. По самым оптимистичным прогнозам рост мировой экономики (а значит и увеличение спроса на нефть) может начаться лишь во второй половине 2020 года. Примерно к концу года аналитики российских нефтяных компаний прогнозируют увеличение цены на неё до 40 долларов за бочку. Но окончательно переизбыток чёрного золота удастся ликвидировать только к 2022 году. А значит, появится возможность ослабить ограничения по объёмам его добычи.

Как изменится к тому моменту мир? В первую очередь, очень серьёзные потрясения переживёт спекулятивный капитал, паразитировавший на нефтедобыче. Дело в том, что до нефтяных войн на 100 млрд долларов торгов физической нефтью в мире приходилось около 5 трлн оборота так называемой бумажной: инвесторы вкладывались во фьючерсные контракты исключительно в спекулятивных целях, на самом деле не предполагая её забирать.

Апрель 2020 года станет началом конца «сланцевого бума» в США, поскольку именно в этом месяце большинство мелких и средних сланцевых компаний должно перекредитоваться, чтобы продолжить деятельность. После резкого падения стоимости их акций для большинства из них получение новых кредитов станет невозможно. А поскольку технология добычи сланцевой нефти требует непрерывного бурения всё новых и новых скважин, натиск американцев на нефтяные рынки резко ослабнет. Что, в общем-то, положительно и для РФ, и для КСА, поскольку именно сланцевые компании и вели агрессивную политику захвата рынков, освобождаемых ОПЕК+ путём самоограничений. Ещё один фактор: при добыче сланцевой нефти в качестве побочного продукта выделяется большое количество сланцевого газа, который в сжиженном виде и поставляется в Европу. То есть, речь идёт об ослаблении давления на российские газовые контракты.

Разумеется, «опековское» самоограничение приостановит разработку новых месторождений как в России, так и в государствах, входящих в картель. В то же время часть освободившихся средств, планировавшихся на это, наверняка будет переброшена на совершенствование технической базы и разработку новых технологий. Так что, даже если США примут разрабатывающийся ныне законодательный «антиопековский» пакет НОПЕК, их мечта сбудется: к окончанию нефтяного кризиса ОПЕК действительно «станет совсем другим».

Разумеется, все эти процессы достаточно долгие, нефтяные войны вовсе не станут чьим-то блицкригом, поскольку не ограничатся сроком ближайших нескольких месяцев, а растянутся минимум на несколько лет. А уж кто из них выйдет победителем, зависит от взвешенности подхода к проблемам и тщательного просчёта каждого шага их участников.