ЦРУ готовит суданскому генералу Абдель Фаттах аль-Бурхану участь чилийского Сальвадора Альенде

В ночь на 25 октября суданские военные под руководством генерала Абдель Фаттаха аль-Бурхана арестовали или отстранили от работы группу чиновников и политиков, в том числе нескольких суданских послов и министров из состава «правительства голода», распустили Суверенный совет, точнее ту его часть, которая состояла из гражданских политиков самой разной политической ориентации, а также перекрыли улицы крупных городов, объявили чрезвычайное положение в стране, отключили Интернет и мобильную связь. В неизвестном направлении увезли и премьер-министра Абдаллу Хамдока.

Переворот «по требованию трудящихся»

По всем приметам выходило: местная военщина совершила самый настоящий переворот, о чём на Западе, да и частично на Востоке, было поспешно объявлено. Военных подвергли беспрецедентному международному давлению, обвиняя в удушении демократии. Наши дипломаты придерживались несколько иной точки зрения. По словам заместителя постоянного председателя РФ в ООН Дмитрия Полянского, никакого переворота не было, имела место всего лишь смена власти. Более того, Москва настояла на том, чтобы принятая в ООН резолюция носила взвешенный характер и чтобы в ней говорилось о недопустимости вмешательства во внутренние дела Судана. Иными словами, Россия вместе со всеми озаботилась дальнейшей судьбой суданцев и одновременно не дала Хартум на съедение Западу.

Что касается генерала Бурхана, он заявил, что военные, были вынуждены отстранить от власти тех, кто был виновен - в силу непрофессионализма и неумения управлять страной, - в том, что Судан оказался в состоянии глубокого социально-экономического кризиса, по сути, спасли его от социального взрыва, от гражданской войны.

За два года, прошедших после свержения Омара аль-Башира, правившего страной в течение 30 лет, инфляция выросла до 400% , заметно увеличилась безработица, а уровень жизни простых суданцев опустился ниже того, что был при прежнем режиме. Отсюда, кстати, и пошло название, которое суданцы дали разогнанному кабинету министров - «правительство голода».

По большому, да и по малому счёту, военные перевороты для многих африканских, азиатских и латиноамериканских стран, сравнительно недавно освободившихся от собственных диктаторов, дело вполне обычное. Такие страны всё ещё пребывают в состоянии политической турбулентности, для выхода из которой может понадобиться несколько лет, а то и десятилетий. Тот же Судан за последние два года переживает уже третий переворот. Поэтому, по словам главы российского МИД Сергея Лаврова, суданцы сами должны разобраться в своих проблемах и по-хорошему договориться, как действовать дальше. Тем более, подчеркнул Лавров, что виноваты в обострении обстановки в Судане те же американцы и европейцы, которые своими советами и навязыванием своей воли вогнали страну в острый социально-экономический и политический кризис. Кстати, примерно за неделю до переворота в Хартуме прошла сидячая забастовка, участники которой требовали от военных отстранения от власти гражданских чиновников, в том числе и правительственных. Можно сказать, что переворот в какой-то степени состоялся «по требованиям трудящихся».

Переворот или недопереворот

Поначалу дело так и пошло. После нескольких дней, в течение которых люди, причём с обеих сторон, то есть и сторонники, и противники армии, выходили на демонстрации, выплескивая своё недовольство как военными, так и гражданскими политиками, напряжённость пошла на спад, народ постепенно успокаивался. Военные при этом особой силы или оружия фактически не применяли, наоборот к протестующим относились вполне бережно. Поэтому в ходе событий и погибло с обеих сторон не более десятка человек, а количество раненых и пострадавших не превысило нескольких десятков. Никому из оппозиции не затыкали насильно рот, даже самой, пожалуй, горластой противнице военных, главе МИД Марьям аль-Махди. Многие политики продолжали встречаться с иностранными дипломатами и журналистами. Часть задержанных людей отпустили домой. С наиболее агрессивными разбирается полиция и силы безопасности.

Через несколько дней «увезённого в неизвестном направлении» премьера Хамдока сначала обнаружили в доме у генерала аль-Бурхана, так как спецслужбы якобы получили сведения о готовящемся на него покушении, и потому спрятали в надёжном месте, а потом уже фактически освободили его. Ещё через несколько дней глава кабмина согласился на предложение генерала аль-Бурхана вновь возглавить правительство, правда, уже в обновлённом составе.

Военные, кроме того, пообещали в течение нескольких дней восстановить работу Суверенного совета, в который поровну войдут представители военных и гражданских политиков, а также как можно быстрее вернуться в рамки конституционной декларации и провести всеобщие выборы в 2023 году. Короче, всё выглядело далеко не так, как обычно выглядит при переворотах, даже с поправкой на враньё военных.

Чем раздражён натовский Запад

Тем не менее, Западу через две недели после переворота фактически удалось взять своего рода реванш, спровоцировав новые выступления сторонников отстранённых гражданских политиков и протащив через ооновский Совет по правам человека (СПЧ) новую, по сути, драконовскую резолюцию против военных. Примечательно, что никакого голосования по этой резолюции не было. Её как предложили США, Британия, Норвегия и Германия, так и приняли без всякого обсуждения и прений. Напрасно Москва в очередной раз пыталась убедить представителей Запада не спешить предпринимать меры против Судана. На этот раз прислушиваться к ней Запад не стал. И вот почему.

Во-первых, Запад раздражён тем, что военные совершили переворот без согласования с США или ЕС. В результате под удар попали политики, действовавшие в соответствии с западными инструкциями и финансовыми схемами, которые практически исключают рост экономики и выход Судана из финансового кризиса.

Во-вторых, лидер суданских военных генерал аль-Бурхан, несмотря на оказываемое на него давление со стороны Запада, выступил с заявлением, в котором ещё раз подтвердил, что суданские власти выполнят свои обязательства в соответствии с российско-суданскими договорённостями о создании на территории Судана российского пункта материально-технического обеспечения в районе Порт-Судана.

Это вызвало в Вашингтоне уже не раздражение, а самое настоящее бешенство и потерю способности здраво оценивать обстановку. Американцам, конечно же, трудно смириться с продвижением Москвы в Африку и в Мировой океан. Для того, чтобы остановить Россию и заставить суданцев отказаться от предоставления русским возможности построить свою военно-морскую базу, американцы пошли на самые разные меры. В первую очередь они отказались оказывать Судану экономическую помощь в размере около 700 млн долларов, а также прибегли к угрозам применить против Судана санкции, если военные не вернут в ближайшее время к власти гражданских политиков.

У Тель-Авива есть своё мнение

Правда, некоторые угрозы из Вашингтона имели контрпродуктивный эффект. Так, попытка государственного секретаря Энтони Блинкена испугать Хартум тем, что США уговорят Израиль отказаться от нормализации отношений между Суданом и Израилем, привела к тому, что Тель-Авив сначала в течение нескольких дней выжидал паузу, а затем, не афишируя, с зондажной миссией отправил к суданским военным группу экспертов из разведки Моссад. Всё дело в том, что израильтяне предпочитают иметь дело со сторонниками генерала аль-Бурхана, которые настроены на установление дипотношений с Израилем, в отличие от гражданских политиков, ориентированных на палестинцев. Кроме того, Израиль заинтересован в нормальных отношениях с Суданом, и не американцам решать, нормализовать или не нормализовать евреям, которые три четверти века бьются над тем, чтобы их признавало как можно больше стран, свои связи с арабами. Наконец, нужно учитывать и стратегические выгоды, которые получит Израиль, узаконив свои отношения с Суданом, имеющим выход в Красное море. При таком раскладе можно предположить, что дядю Сэма могли очень вежливо послать по известному адресу.

Закрепившись на суданском берегу

Отношения дружбы и сотрудничества между Москвой и Хартумом берут начало ещё в 1956 году, когда Судан получил независимость. Правда, после предпринятой в 1971 году неудачной попытки свергнуть режим Джаафара Нимейри в наших связях наступила пауза, продолжавшаяся около 15 лет. С середины 1980-х годов двусторонние отношения развиваются достаточно ровно, без особых взлётов или провалов. Неоднократно СССР, а потом и Россия оказывала Хартуму и политическую поддержку. Так было, например, в 2000 году, когда Москва поддержала суданские власти в ООН во время кризиса, связанного с событиями в Дарфуре.

По данным ООН, импорт в Судан из России в 2018 году составил 1,58 млрд долларов. Разумеется, структура торговли на протяжении нескольких десятилетий менялась. Российские интересы в Судане, по крайней мере, в течение последних нескольких лет, держатся, как говорится, на трёх «китах»: военно-техническом сотрудничестве, добыче полезных ископаемых и энергетике с акцентом на строительстве атомных электростанций.

Понятно, что главным «китом», на котором зиждется двустороннее сотрудничество, является военно-техническое сотрудничество. Половина купленного суданцами оружия, пишет египетский журнал Sasapost, было произведено в России, что сделало Судан второй по величине закупок российского оружия страной в Африке.

Начиная примерно с 2017 года, в Москве и Хартуме заговорили о возможности создания на суданском побережье Красного моря в районе Порт-Судана пункта материально-технического обеспечения, подобного тому, что был создан в сирийском Тартусе. Предполагалось, что пункт МТО будет способен принимать и обслуживать одновременно до четырёх военных кораблей, в том числе с атомными энергетическими установками, а также до 300 человек личного состава. Кроме того, через морские порты и аэропорты Судана можно будет ввозить и вывозить боеприпасы и оборудование, необходимые для выполнения задач, поставленных перед российским ВМФ. В декабре прошлого года Москва и Хартум подписали контракт о создании пункта МТО в Судане.

Понятно, что на Западе новости о создании пункта МТО, который сразу окрестили российской военно-морской базой, были восприняты с зубовным скрежетом, поскольку восстановление российского присутствия в Судане имеет решающее значение для усиления военно-морской мощи Москвы. Закрепившись на суданском берегу, Россия получает возможность осуществлять контроль над одним из основных транспортных потоков, по которым мировая экономика получает нефть. Более того, теперь Москва через Красное море получает выход в Индийский океан, а через Средиземное море - к Ливии и Сирии.

В таких условиях Вашингтон начал «работу» с ориентированными на США суданскими, главным образом, гражданскими политиками. Усилия американцев не пропали даром.

Москва сразу же почувствовала торможение и всяческое затягивание с суданской стороны проекта по созданию российского пункта МТО. Начиная с апреля в ход пошли отговорки, которые должны были объяснить причины замедления в реализации соглашения. Наконец, в июле глава суданского МИД Марьям аль-Махди во время своего визита в Москву заявила, что Хартум может пересмотреть условия договорённостей с Москвой, связав выполнение контракта с дополнительным требованием предоставить Судану экономическую помощь.

«Киты» российско-суданских отношений

Теперь же все противоречия, касательно создания объектов МТО в Судане, можно сказать, сняты. Генерал Абдель Фаттах аль-Бурхан заявил, что Судан остаётся верен достигнутому с Россией соглашению о создании российского пункта МТО в Порт-Судане сроком на 25 лет, и, возможно, без всяких дополнительных условий.

Что касается второго «кита» на котором покоится российско-суданское взаимодействие, то речь, в первую очередь, идёт о разведке драгоценных металлов, главным образом золота и нефти, а затем уже об их добыче и создании необходимой инфраструктуры, в том числе подготовке карт.

При правлении Омара аль-Башира золотодобывающая отрасль практически полностью контролировалась членами его семьи. В 2015 году суданцы подписали соглашение с российской компанией Siberian for Mining на разведку месторождений золота, составление карты золотых ресурсов, а также добычу драгоценных металлов. К сожалению, компания так и не сумела выполнить свои обязательства по контракту и к 2017 году построить в Судане золотоизвлекающую фабрику (ЗИФ), и поэтому лишилась лицензии на добычу золота.

Примерно в то же время было подписано концессионное соглашение с другой российской компаний «М Инвест», якобы связанной с российским бизнесменом Евгением Пригожиным, который занимается частными охранными предприятиями. Не исключено, что его предприятия обеспечивают охрану, по крайней мере, части золотодобывающих суданских компаний. Ходили слухи, что он обещал построить в Судане несколько аффинажных предприятий, которые могли бы обеспечивать чистоту добываемого золота до уровня «четырёх девяток» - 999,9.

Что касается разведки и добычи нефти, то после разъединения Судана на два государства более 75% запасов нефти отошло к Южному Судану. Более того, никто в оставшемся «большом» Судане теперь не знает, сколько у него есть нефти и каковы запасы её месторождений.

Теперь суданцам предстоит во многом заново создавать инфраструктуру, в том числе нефтепроводную сеть, которая бы соединяла нефтяные месторождения с нефтеналивными терминалами на берегу Красного моря, а также строить нефтеперерабатывающий завод.

У Судана нет для этого свободных средств, а зарубежные инвесторы не хотят рисковать, вкладываясь в регион, который характеризуется отсутствием стабильности. Этому способствуют и США, которым хочется и рыбку съесть и в стоге сена иголку спрятать.