Разведчики-нелегалы: от первого мгновенья до последнего

Без права на собственное «Я»

Положение разведчика-нелегала за рубежом в корне отличается от статуса сотрудника «легальной» резидентуры. В чём же разница между ними?

Последний известен окружающим под своим истинным именем, на руках у него подлинные документы и работает он в официальных учреждениях - дипломатических, торговых и культурных представительствах, информационных агентствах, частных фирмах или международных организациях, которые представляют его страну.

Нелегал действует в соответствии со специально разработанной для него до мельчайших деталей легендой, фактически проживая биографию другого человека. Он находится за рубежом с документами лица, которого либо вообще не существовало, либо он уже отправился в мир иной. Прикрытие, то есть род деятельности, у нелегала может быть самый неожиданный, но сам он не связан с официальными представительствами своей страны и никогда не посещает их, чтобы не расшифровать себя перед местными спецслужбами.

Так, Вильям Генрихович Фишер, более известный как Рудольф Иванович Абель (кодовое имя «Марк»), в США значился как Эмиль Р. Голдфус, был хозяином нью-йоркского фотоателье, к его услугам обращались даже служащие центрального аппарата ФБР, чтобы сняться на служебные удостоверения.

Геворк Андреевич Вартанян (оперативный псевдоним «Анри»), более 40 лет работавший на трёх континентах, обычно выступал торговцем персидскими коврами, которые ему доставляли из Ирана. А Конон Трофимович Молодый (кодовое имя «Бен») выступал под именем Гордона Лонсдейла и был известен на Западе как преуспевающий бизнесмен, владеющий монополией на прокат музыкальных, игральных и торговых автоматов для увеселительных заведений.

Вспомним и других асов-нелегалов, внесших неоценимый вклад в обеспечение интересов и безопасности Родины. В их числе Яков Серебрянский, Дмитрий Быстролётов, Василий Зарубин, Александр Коротков, Исхак Ахмеров, Арнольд Дейч, Иосиф Григулевич, Гоар Вартанян, Алексей Козлов, Юрий Дроздов. В последние годы рассекретили Юрия Шевченко, Владимира Лохова, Михаила Васенкова, Евгения Кима, Тамару и Виталия Нетыкса, Людмилу и Виталия Нуйкиных, Бориса Прибыткова.

Перед местными властями разведчик-нелегал совершенно беззащитен. В стране с жёстким политическим режимом его могут, не оглашая факта события, посадить в тюрьму, подвергнуть допросу третьей степени, то есть применить пытки, а то и тайно (а значит, безнаказанно) ликвидировать.

Узнав об аресте нелегала, посольство родной страны не может ему помочь, разве только через надёжного посредника нанять толкового адвоката. В случае осуждения за шпионаж, а сроки за этот вид преступления самые длительные, нелегалу остаётся лишь уповать на то, что ему смогут организовать побег, или обменяют на провалившегося коллегу-разведчика из противоборствующей спецслужбы.

И то, и другое весьма проблематично, ибо на шпионской войне не любят отпускать пленных и не спешат выручать из неволи тех, кому не повезло.

«Без права на славу, во славу державы»

Что ж это за люди такие - нелегалы, и откуда они берутся? Ответ даёт бывший первый заместитель начальника внешней разведки СССР, многие годы курировавший нелегальное направление генерал-лейтенант Кирпиченко В.А.: «Кандидатов мы находим сами, перебирая сотни и сотни человек. Работа, действительно, штучная. Чтобы стать нелегалом, человек должен обладать многими качествами: смелостью; сильной волей; быстрым умом, способным просчитывать различные ситуации; способностями к овладению языками; навыками одной или несколькими профессиями, которые дают возможность зарабатывать на жизнь…

Но и это ещё не всё! Даже если найден человек, обладающий указанными достоинствами, это вовсе не означает, что из него получится разведчик-нелегал. Необходимы ещё некие неосязаемые свойства натуры, которые трудно передать словами - особый артистизм, способность к перевоплощению, склонность к приключениям, к разумному авантюризму.

Действует нелегал, бесповоротно уверовав в канон нелегальной разведки: «Без права на славу, во славу державы», ибо люди этой профессии о славе не помышляют никогда, а о содержании своей работы не рассказывают никому, даже своим коллегам по цеху. Потому, что даже в закрытой Службе внешней разведки есть сроки давности, но их нет в разведке нелегальной.

Разведчик-нелегал, не допустивший провала и избежавший предательства, обречён на публичное небытие. А высшим мерилом его труда, таланта и заслуг является оценка коллег и правительственные награды...»

Без дублей, суфлёров, оваций и цветов…

В 1935 году съёмочная группа студии «Туркменфильм», проведя пробы на роль возлюбленной главного героя фильма «Умбар», решила, что ею станет пятнадцатилетняя красавица Бибииран (Ирина) Алимова. Зимой 1937 года фильм вышел на экраны страны, и юную, но теперь уже прославленную актрису, пригласили в Ленинград, в мастерскую известного кинодеятеля Григория Козинцева.

В 1939 году Алимова, закончив обучение, была распределена в Ташкент, на киностудию «Узбекфильм», где ей предстояло сниматься в главной роли в новом фильме. Пока шла подготовка к съёмкам, грянула война. Ирина, подобно тысячам своих сверстниц, обратилась в военкомат с просьбой направить её на фронт. Просьбу удовлетворили, но направили не в действующую армию, а в военную цензуру. В составе 1-го Украинского фронта она победным маршем прошагала Украину и Польшу. День Победы отметила в Праге, затем служила в Австрии.

После демобилизации Ирина вернулась в Ашхабад к престарелым родителям, но продолжить довоенную карьеру киноактрисы не удалось - семья бедствовала, и, чтобы поправить семейный бюджет, она устроилась на работу в местное Управление МГБ. В звании сержанта её зачислили в подразделение наружного наблюдения. Кстати, опыт работы в «наружке» пригодился ей в «другой жизни»: работая в стане противника, она применяла приобретённые навыки наблюдения за объектом, выявления слежки и ухода от неё, словом, всё то, что должен уметь разведчик-нелегал.

В январе 1947 года Алимову неожиданно вызвали в Москву. Она уехала, даже не предупредив родителей, потому что дала подписку о неразглашении и факта вызова, и места назначения. На Лубянке её принял начальник Управления подготовки разведчиков-нелегалов Первого главка (внешняя разведка) МГБ СССР полковник Коротков. Угостил чаем с «кремлёвской выпечкой» и без предисловий объявил:

- У меня есть одна идея, которая на первый взгляд может показаться вам странной: предлагаю перейти во внешнюю разведку и работать за рубежом с нелегальных позиций под легендой иностранной подданной… Я остановился на вашей кандидатуре, прежде всего, потому, что вы - профессиональная актриса, владеете искусством перевоплощения, а разведчику часто приходится играть чью-то роль, перевоплощаться. Да и вообще, наша работа сродни спектаклю, только играют его не на театральных подмостках, а в жизни, к тому же без дублей, суфлёров, оваций и цветов…

Зимой 1945 года Вы показали себя человеком, не теряющим самообладания в чрезвычайной ситуации. Помните налёт немецкой авиации на штаб Вашей армии под Краковом? Он свидетельствует, прежде всего, о Вашей воле и отваге. Будучи кабинетным работником, Вы под бомбами вели себя так, как если бы всю войну сражались на передовой!..

И вдруг, немыслимое дело! - Ирина прервала монолог полковника:

- Я слышала, что, когда разведчики возвращаются домой, их ликвидируют. Это правда?

Коротков отреагировал резко:

- Сущая ерунда! Кто вам сказал такую чушь!

И уже полностью взяв себя в руки, добавил:

- Надо же, какая смелая. Не всякий мужчина способен на такое… Впрочем, это ещё одно доказательство, что мы сделали правильный выбор в отношении вас! Подумайте, а завтра доложите ваше решение. Да, вот ещё. Я категорически запрещаю советоваться с кем-либо по поводу предложения!

- Скажите, товарищ полковник, а как будет выглядеть мой переход в нелегальную разведку? Ведь родители знают, что я служу в МГБ, и вдруг мне придётся исчезнуть. Как я должна буду объяснить им мое новое назначение?

- И объяснять ничего не придётся! Мы подберём похожий на вас труп, до неузнаваемости изуродованный в автомобильной катастрофе, чтобы ваши родители не сомневались в вашей смерти. Ну и... похороним вас с почестями!

А вы в это время на конспиративной квартире будете осваивать специфические дисциплины и методы работы нелегальной разведки, а также заниматься с преподавателями иностранными языками. Ну, а затем, с Лениным-Сталиным в сердце и в голове - в путь-дорогу! Вот так-то, уважаемая Ирина Каримовна!

Выслушав полковника, Ирина сникла, вспомнив о больном сердце отца. Нет, он не переживёт похорон дочери!

- Товарищ полковник, может, есть смысл сообщить моим родным, что меня пригласили на работу в какой-нибудь театр Ленинграда? Ведь они знают, что я там окончила актёрские курсы…

- А вы молодец, Ирина Каримовна! Предложенный вами «театральный вариант» я согласую с руководством. Думаю, добро будет получено... 

Вживание в образ

Вскоре после встречи с полковником Коротковым Ирина приступила к учёбе, предусмотренной планом подготовки разведчика-нелегала для работы за рубежом. Сначала были языки - за два года она овладела турецким, английским, фарси и немецким - все они, хотя и в разной мере, пригодились ей на разведывательной ниве. Приставленные к ней персональные преподаватели - носители изучаемых языков - «натаскивали» будущую разведчицу по 10-12 часов в сутки.

Но язык - всего лишь пролог. Наставники учили её общению с членами различных социальных групп той страны, где ей надлежало осесть. Она узнала все обычаи, традиции, условности той социальной среды, в которой предстояло вращаться. Безошибочно могла назвать, что и по каким дням едят, как проводят досуг, сколько раз и по каким поводам ходят в церковь, где и как одеваются обитатели её будущего «порта приписки».

Особое внимание уделялось вживанию в образ, то есть овладению легендой прикрытия, которая была разработана Центром специально под неё. Легенду она усвоила, да что там усвоила! - породнилась с нею по системе Станиславского, как тому научил её мудрый кинодеятель Григорий Козинцев.

Чтобы на чужбине Ирина была способна переносить постоянный стресс, круглосуточно контролируя себя и окружающую обстановку, ведомственные психологи и психоневрологи разработали для неё специальные методики, помогающие избежать нервных срывов, обучили приёмам аутотренинга, которые расслабляют и снимают нервное напряжение.

И, наконец, документы. Пока Алимову обучали на конспиративной базе в Подмосковье, «сапожники» МГБ - так на профессиональном жаргоне называют специалистов по изготовлению документов для нелегалов - смастерили для неё такие «ксивы», к которым не смогут придраться даже самые опытные криминалисты и чиновники иммиграционной службы страны назначения.

Поскольку Ирину готовили к работе в Австрии, то первым выученным ею языком был немецкий. С целью «обкатать» легенду и «отшлифовать» язык, её отправили в ФРГ. Там Ирина, выдавая себя за турчанку, якобы искала братьев, приехавших на заработки. Кстати, чтобы соответствовать легенде, ей пришлось одновременно с немецким выучить и турецкий язык.

Уйгурка на выданье

После смерти Сталина выяснилось, что новым руководителям страны позарез нужна достоверная информация о планах японской правящей верхушки относительно СССР и США. Но где её взять, если дипломатических отношений у нас с Японией не было, как не было там и легальной резидентуры МГБ! Выход один: послать разведчика-нелегала, который добудет требуемую информацию. И тогда Ирине сменили легенду прикрытия: она стала дочерью богатого уйгура, а её арсенал языков пополнился уйгурским и японским.

…Путь в Страну цветущих хризантем для «Бир» - кодовое имя Ирины - начался в Европе. Заданий разведывательного характера ей не поставили, она должна была лишь проверить надёжность новых документов и вжиться в образ уйгурки. Успешно выполнив намеченный план, Ирина в январе 1955 года отбыла в Японию.

Первый этап дороги в Японию пролегал через Турцию. Только убедившись, что она не попала «под колпак» местных спецслужб, «Бир» сменила документы и под легендой встречи с женихом-уйгуром вылетела в китайский город Урумчи. Оттуда поездом добралась до Тяньцзинь - места встречи с суженым.

Шамиль Абдуллазянович Хамзин, татарин по национальности, родился в 1915 году в Архангельске. Окончив в 1932-м среднюю школу, поступил на факультет приборостроения Ленинградского электротехнического института. В годы ВОВ работал инженером-электриком на московском заводе, выпускавшем торпедные катера.

Кроме родных русского и татарского свободно владел английским, арабским, румынским, турецким и уйгурским языками. В 1946 году ему предложили работать в подразделении нелегальной разведки МГБ. После окончания разведывательной школы «Халеф» (псевдоним Хамзина), выдавая себя за арабского шейха, приступил к работе на Ближнем Востоке. Но вскоре Центр стал поэтапно выводить его в Японию, где ему предстояло организовать и возглавить нелегальную резидентуру.

В конце 1953 года «Халеф» под видом уйгура Энвера Садыка прибыл в Тяньцзинь, вступил в местную мусульманскую общину, став одним из её лидеров и помощником муллы. В мае 1955 года к нему приехала невеста - «Бир». Четыре месяца спустя они сыграли свадьбу и сразу отбыли в Гонконг.

Накануне отъезда «Халеф» и «Бир» были обласканы бескорыстной покровительницей всех шпионов - госпожой Удачей, выступившей в облике активистки мусульманской общины. Женщина весьма своеобразно поздравила новобрачных: за умеренную цену предложила купить у неё участок земли, который находился - кто бы мог подумать - в Японии!

В Гонконге супруги Энвер и Хатыча Садык, уйгуры-беженцы из Китая, обратились в американскую миссию Красного Креста с просьбой помочь им перебраться в Японию, где у них имеется недвижимость - земельный участок. Сотрудники миссии дали им рекомендательные письма в генконсульство Японии, где супругам выдали временный вид на жительство.

Через полтора года, используя свои связи в английских колониальных инстанциях Гонконга, они получили паспорта граждан Тайваня, с которыми можно ездить по всему миру.

Но весь мир пусть подождёт - сейчас им нужна Япония! И, покинув Гонконг, супруги прибыли в японский город Кобе. Там они избавились от свалившейся на них благодати - участка земли. На вырученные деньги купили двухэтажный дом в Токио, где, согласно плану Центра, им надлежало осесть. В столице, став компаньонами экспортно-импортной фирмы, обустроили дом: на первом этаже открыли магазин, на втором оборудовали радиостудию и фотолабораторию. Фирма и магазин служили надёжным прикрытием для легализации в стране.

На семейном совете провели «разделение труда»: «Халеф» ведал поиском и приобретением источников информации, то есть занимался вербовкой агентов из числа местных жителей. «Бир» же исполняла обязанности радиста-шифровальщика, обрабатывала добытые агентами сведения и готовила оперативные сводки для Центра. Одновременно в своём окружении она подбирала перспективных кандидатов на вербовку.

Примечательно, что «Халеф» и «Бир» стали первым разведывательным тандемом «подснежников» - советских разведчиков-нелегалов, работавших в Юго-Восточной Азии и наладивших устойчивую двустороннюю радиосвязь, с помощью которой бесперебойно снабжали Москву оперативно значимой информацией.

«Тайфун» налетел

В тот майский день «Халеф» припарковал машину у закусочной напротив американского посольства. Взгромоздился на высокий стул у барной стойки и услышал за спиной английскую речь. Обернувшись, увидел троих рослых парней, расположившихся в глубине зала. И вдруг заметил, с какой неприязнью в их сторону смотрит усевшийся рядом с ним седовласый японец.

- Вы знаете, кто они? - обратился он к разведчику.

- Думаю, это морские пехотинцы, охраняющие посольство напротив, - спокойно ответил «Халеф» и стал внимательно разглядывать собеседника.

- Вы правы! Американскую солдатню я даже по запаху узнаю! - произнёс японец, и от злости его глаза-щелочки закрылись совсем.

«Халеф» не успел отреагировать на реплику, как в сторону стойки кто-то из морпехов метнул пустую пачку из-под сигарет. Она едва не попала в японца.

- Совсем обнаглели! Что хотят, то и делают, будто они у себя дома. Ненавижу эту нацию! - седовласый стукнул кулаком по крышке стойки.

Из прослушанного в спецшколе курса «Халеф» знал, что подобное откровение для японца - чрезвычайная редкость. Обычно они умеют скрывать свои эмоции и не выказывают истинных чувств, а уж если японец говорит такое, да ещё и незнакомому человеку, значит, у него серьёзный счёт к американцам и его ненависти нет предела.

«Спасибо вам, морпехи! - мысленно воскликнул «Халеф», - за стартовую площадку для знакомства и последующей вербовки! Мне остаётся подлить масла в огонь и сосед у меня в кармане!»  

Доверительно наклонившись к японцу, он вкрадчиво произнёс:

- Американцы пустой пачкой из-под сигарет считают весь мир - так и норовят швырнуть его себе под ноги и растоптать солдатским башмаком... Что поделаешь, молодая нация - ни глубоких исторических корней, ни культурных традиций... 

- А вы кто?

- Журналист, уйгур, беженец из Китая…

- Значит, мы коллеги. Я тоже принадлежу к миру журналистики! - бодро сказал седовласый.

«Халеф» понял, что брошенные им зёрна упали в благодатную почву, когда японец, почувствовав в соседе единомышленника, сделал знак бармену подать саке и две рюмки. Наполнив рюмки, заговорил громко, с жаром:

- Сегодня ровно месяц, как умерла моя жена... Она жила в Нагасаки, когда американцы сбросили свои бомбы. Они наградили её лучевой болезнью…

Знаете, во сколько обошлось лечение?! А какие это мучения! Теперь вот и мой сын страдает белокровием, его ждёт участь моей жены! А эти, - оборот головы в сторону подгулявших америкосов, - не зная горя, веселятся! Они умертвили родного мне человека! Преступники! - закричал седовласый, указывая на американцев.

Морпехи тут же отреагировали на крик - репликами стали подзадоривать японца. В следующую секунду неведомая пружина подбросила его вверх, и он оказался на их столе.

Неуловимое движение ногой, леденящий душу боевой клич «Й-я-я!», и один за другим двое морпехов распластались на полу. Резко присев и сделав полный оборот вокруг собственной оси, седовласый резко выпрямился и в прыжке, всё с тем же кличем «Й-я-я!» припечатал обе ноги к затылку рванувшего от стола третьего американца.

От удара японца отбросило назад, и он навзничь рухнул на стол.

«Это - мой шанс!» - решил «Халеф», сгрёб стонущего японца в охапку и поволок к выходу. Визитными карточками обменялись, когда разведчик на своей машине привёз Исороку Акаси к его дому.

В дальнейшем от Акаси поступало много информации. Вся - под грифом «Сов. секретно» и «Особой важности». К примеру, в январе 1966 года Центр получил шифртелеграмму из японской нелегальной резидентуры о планах США создать новую военно-политическую группировку, в которую войдут Япония, Южная Корея, Южный Вьетнам, Тайвань, Таиланд, Филиппины, Малайзия, Новая Зеландия и Австралия.

То была информация «на опережение». Действительно, 14-16 июня 1966-го в Сеуле, на учредительной конференции министры иностранных дел перечисленных в шифровке стран приняли решение создать под эгидой США новую военно-политическую организацию - Азиатско-Тихоокеанский совет (АЗПАК). Информацию об этом ещё в январе поставил Исороку Акаси, в секретных файлах Лубянки теперь значившийся как «Тайфун».  

Возвращение в отчий дом

На счету «Бир» и Халефа» десятки блестяще отработанных разведакций. Достаточно сказать, что их оперативное дело состоит из (!) 22 томов общим объёмом свыше 7 тысяч страниц!

Но 14 лет пребывания в Японии, нет! - работы на износ сказались на здоровье разведчиков. Весной 1966-го «Бир» получила шифровку из Центра о скором возвращении на Родину. Домой супруги добирались через Европу.

Полковник Хамзин ещё 13 лет выезжал за границу, выполняя специальные задания Центра. В 1980-м он вышел в отставку. Скончался в 1991 году. Майор Алимова вышла в отставку в 1967 году, она пережила супруга  на 20 лет.

За успешное выполнение специальных заданий разведчики-нелегалы награждены многими орденами и медалями.