В шаге от провала

«На вас донесла посыльная»

Одной из самых выдающихся разведчиц прошлого века была Рут Вернер, она же Урсула Кучински, Рут Бёртон. Она долгое время успешно работала на советскую военную разведку. Однажды с ней произошла весьма драматичная история.

1 сентября 1939 года разразилась война. Выход радиолюбителей в эфир был запрещён. Дом в Швейцарии, где жила в это время Рут, навестили сотрудники секретной службы. До обыска, к счастью, не дошло. Никаких последствий это посещение как будто не имело, но настораживало и волновало. Рут пришлось спрятать радиопередатчик в яме, выкопанной в кустах.

На другой день какие-то незнакомцы несколько раз обошли их дом. Это вызвало ещё большее опасение. Спустя несколько дней, Рут Вернер пригласили встретиться с неким швейцарским сотрудником безопасности.

- По сведениям властей у вас есть радиопередатчик, которым вы пользуетесь. На вас донесла (он так и сказал «донесла») посыльная из бакалейного магазина. Когда она занесла вам покупки, то услышала стук ключа Морзе.

Рут, слушая чиновника, вся внутренне сжалась, почувствовала, как ком подкатил к горлу, стало трудно дышать. Ещё мгновение и… Но опытная разведчица сумела преодолеть приступ страха и весело расхохоталась, да так, что сотрудник спецслужб удивлённо посмотрел на неё и пододвинул стакан воды.

- Пройдите в детский магазин, купите этот радиопередатчик за семь марок и покажите этой девушке. Если там не окажется, пойдёмте ко мне, и вы увидите его среди игрушек моего девятилетнего сына, если он ещё цел.

Чиновник был удовлетворён, он задал ещё несколько вопросов: на какие деньги Рут живёт, кто её родители, где муж. На все ответы одобрительно кивал головой. Расстались они вполне довольные друг другом.

Из кабинета сотрудника безопасности Рут Вернер вышла на ватных ногах. Она была в шаге от провала.

«Прошу вас, уходите скорее…»

Военный разведчик капитан Михаил Иванов c января 1941 года работал в Японии под крышей советского консульства. Он был командирован во Владивосток и оттуда возвратился за несколько дней до провала резидентуры «Рамзай». Казалось, ничто не предвещало трагедии. Но это только казалось. Потом, всю свою долгую жизнь Иванов будет возвращаться к этим дням, накануне ареста Зорге и членов его резидентуры.

На рассвете 18 октября 1941 года полицейские пришли в дом немецкого журналиста и советника германского посла Отта - Рихарда Зорге. В этот же день на своих квартирах взяли Макса Клаузена и Бранко Вукелича. Ещё раньше был арестован Ходзуми Одзаки.

Аресты и первые допросы «Рамзая» и его соратников произошли в самые сложные для Москвы дни. Разведуправление Генштаба Красной Армии жило по тем же законам, что и вся страна. Как реагировала Москва на аресты в Токио?

«Реакция Центра была очень своеобразной, - рассказывал Михаил Иванов, - О провале резидентуры "Рамзай" в столице узнали 20 октября. Вместо чётких и совершенно определённых указаний к нам в легальную резидентуру в Токио пришли капризные, полные упрёков вопросы: "Что там у вас происходит?", "Почему не сообщаете об аресте «Рамзая»?", "Что намерены делать в связи с провалом?"».

Конечно, Центр можно понять, тогда были тяжёлые дни, однако, согласиться с его позицией трудно. Задавать вопросы, ничего не предпринимая, далеко не самая лучшая реакция на провал крупнейшей разведорганизации».

Что же касается легальной резидентуры, в состав которой входил и Михаил Иванов, то у неё было немного возможностей, чтобы хоть чем-то помочь Зорге. Узнав об арестах, офицеры попытались предупредить о нависшей опасности остальных, остававшихся на свободе членов резидентуры. Капитану Иванову было поручено разыскать жену радиста Макса Клаузена Анну. Однако всё произошло наоборот. По сути, Анна спасла советского офицера.

Когда Михаил вечером, в сумерках вошёл в дом, где жили Макс с женой, он увидел в комнате Анну и ещё одну иностранку, сидевшую на тахте.

Иванов, руководствуясь легендой, спросил:

- Верно ли, что здесь освобождается дом для сдачи внаём?

Анна, поняв цель его прихода, взволнованно и быстро проговорила, путая немецкие и японские слова:

- Здесь ничего не сдаётся. Здесь большое несчастье. Прошу вас, уходите скорее…

Совет был дан своевременно. Едва Иванов вышел из дома и замер в темноте, как услышал скрип калитки, разглядел силуэты трёх мужчин - полицейских, которые возвращались из ближайшего кафе. Они сокрушались, что вместо того, чтобы посетить район Асакуса, где были расположены публичные дома, им приходится охранять старых иностранок. Задержись капитан в доме хотя бы на несколько минут, он столкнулся бы с полицейскими и неминуемо был бы схвачен.

Полицейские прошли в полутора метрах от него, не заметив прильнувшего к стене капитана. Они вошли в дом, и только тогда Иванову удалось незамеченным покинуть двор, и убраться подальше от опасного места. Он был в шаге от провала.                                                

Могли и не доехать

Решение о формировании аппарата военного атташе при Посольстве СССР в Бирме (ныне Мьянма) было принято в 1957 году. Атташе становится полковник Михаил Стрыгин, а Василий Иванов утверждён его помощником.

Советские офицеры попали в Бирму в неспокойное время. Один государственный переворот, второй. Обострение обстановки в стране. Активизация американских спецслужб. Ухудшение советско-бирманских отношений.

Судьба разведчика такова, что он всегда ходит по лезвию ножа. Правда, предстоящая агентурная операция, как казалось Иванову, не представляла ничего сложного. Надо было выйти на агента, связь с которым в последние годы была приостановлена, работа «законсервирована», возобновить отношения, активизировать его деятельность.

А источник был ценный - сотрудник министерства иностранных дел Бирмы. Дипломата он лично не знал, только по фотографии. Определить нелегко. И всё же сумел вычислить агента. Изучил маршрут его движения, встретил на улице, догнал его и, обгоняя, произнёс пароль. Бирманец ответил, правда, невнятно, неразборчиво, но назвал отзыв.

Василий Иванович назначил встречу на завтра, в одном из районов Рангуна - столицы Бирмы. Казалось бы, дело оставалось за малым: забрать агента, посадить в машину, вывезти в нужное место.

Иванов подъехал на машине, подхватил по дороге агента, и в путь. Однако, свернув на одну из улиц, он попал в ловушку. Дорога оказалась перекрыта бирманскими военными. Ещё час назад проезд по ней был свободен. Но жизнь внесла свои коррективы: в стране - государственный переворот, в столице - военное положение. И полиция, и военные неожиданно перекрывают то одну, то другую улицы, проверяют документы.

Так оказалось и на сей раз. Что делать? Ведь бирманский сотрудник МИД в машине советского военного дипломата - это явный провал. Поворачивать назад - безумие. Расстояние до армейского поста метров сто не более, всё на виду. Высаживать агента тоже нельзя. Его тут же схватят.

Иванов продолжает ехать прямо. Впереди вереница машин, у водителей которых проверяют документы. Василий Иванович пристраивает свой автомобиль в хвост очереди. К нему подходит солдат. Полковник вытаскивает свою дипломатическую карточку. Она на английском языке. Военнослужащий вертит её так и этак. Видно, он не знает английского. Смотрит то на человека за рулём, то на карточку, потом зовёт офицера, который проверяет стоящие впереди машины.

«С офицером может так не повезти», - понимает Василий Иванович. Он выхватывает из рук солдата свою карточку и едет вперёд. Солдат растерянно молчит. Иванов добавляет газу, двигается быстрее. В зеркало заднего вида замечает: его никто не пытается остановить. А вот и спасительный перекресток, поворот и военный патруль остаётся за углом.

Внешне Василий Иванович спокоен, и только правая нога на педали газа почему-то предательски нервно затряслась. Он затормозил, дождался, пока прошла нервная дрожь, и двинул дальше.

«А ведь работа, по существу, ещё не начиналась, - подумал атташе. - Мы только ехали, чтобы начать её. Могли и не доехать». Полковник Иванов и его источник были в шаге от провала.

«Мы разыскиваем вас…»

Ценный агент военной разведки, работавший во Франции под псевдонимом Честер, после полуторамесячного пребывания в Советском Союзе вылетел в Вену. Там его встретил офицер венской резидентуры Главного разведуправления, возвратил подлинные документы, забрал оперативный паспорт, вручил билет первого класса на завтрашний парижский экспресс. И вот теперь Честер в баре отеля потягивал любимый бурбон. Завтра поезд унесёт его в Париж.

А назавтра было 13 число (вот уж поистине несчастливый день). Агент приехал на вокзал за полчаса до отхода поезда. Нашёл свой вагон, купе, разместился, и раскрыл газету, купленную на перроне. Не успел он пролистать газету, как в дверь купе постучали.

На пороге стояли двое - мужчина и женщина в форменной одежде железнодорожников. Он представился как начальник поезда, она - билетный кассир вокзала. Женщина называла Честера по его настоящей фамилии. За полтора месяца впервые. Ибо до этого он действовал под оперативным псевдонимом. Что бы это могло значить? Представьте себе состояние агента. Он следует через третью страну из Советского Союза, где пробыл полтора месяца. Что случилось за это время? Почему ему задают вопросы люди в форме? Кто знает, что это за люди?

Честер отвечает на вопросы как можно спокойнее. Женщина, получив утвердительный ответ, что перед ней мсье Ж., сказала: «Мы разыскиваем вас уже второй день. Обращались в турагентство, звонили в консульство, но поняли: вас лучше искать в вагоне. Представитель турагентства, который приобрёл билет, видимо, в спешке не оплатил покупку. Скорее всего, он вместе с билетом забрал и деньги, которые приготовил для оплаты».

Агент молча оплатил стоимость билета. В эту ночь он так не уснул, ещё и ещё раз анализировал каждый свой шаг. Что это могло значить? Под видом железнодорожников его посетили сотрудники контрразведки? Так ли это, не так, но он должен был понять первопричину инцидента.

Возвратившись в Париж, Честер был необычайно осторожен, всё время проверялся, но потом решил, что это некое недоразумение. В резидентуру он об этом не сообщил. И только через несколько месяцев рассказал оперативному офицеру о происшедшем в Вене.

Резидент незамедлительно доложил в Центр. Москва провела служебное расследование. Оказалось, действительно оперативный офицер венской резидентуры не заплатил за билет. Произошла досадная оплошность, которая могла стать причиной провала ценнейшего агента.

Да, разведчик всегда находится в шаге от провала. Даже в том случае, если он не сделал ни единой ошибки. В истории разведки достаточно таких примеров. Честеру тогда удалось уцелеть. Инцидент с билетом, к счастью, остался незамеченным спецслужбами.

Что там впереди?

Военный разведчик Владимир Стрельбицкий, работавший во Франции, познакомился с высокопоставленным военнослужащим, который проходил службу в натовских структурах и имел доступ к секретной информации. С его помощью удалось добыть некоторые ценные материалы. Дальнейшая работа с этим знакомым казалась весьма перспективной. Однако всё вышло иначе. Информатор оказался в руках спецслужб.

На последней встрече он признался Владимиру Васильевичу в своих опасениях: ему кажется, за ним следят. Сказал, что решил уволиться из армии. И, действительно, уволился, но неожиданно был принят на работу в воинскую часть на одну из должностей, которая даёт доступ к совершенно секретным материалам.

Такие «кульбиты» судьбы информатора насторожили советского разведчика. Слежка, увольнение из вооружённых сил, и вдруг неожиданное трудоустройство, да ещё в отдел, сотрудники которого всегда были очень привлекательны для разведки.

«Не западня ли это?» - задался вопросом Владимир. Возможно, информатор уже на крючке у контрразведки, и теперь готовится ловушка для него.

Действительно, вскоре в аппарате военного атташе раздался телефонный звонок. Трубку взял Стрельбицкий. На проводе был старый знакомый. Владимир сделал вид, что не узнал, кто звонит.

- Ну, как же. Мы встречались, - занервничал звонивший. - Давайте увидимся, вы меня вспомните.

Договорились о встрече. Информатор пришёл с записывающим устройством в кармане. Он был одет не по погоде, да и во внутреннем кармане пиджака угадывался объёмный посторонний предмет. Стрельбицкий спокойно спросил:

- И кто вы такой?

Собеседник заёрзал на стуле. Сказать о документах, которые передавал прежде, значит ещё больше подставить себя. Он что-то мямлил, пытался сказать, что теперь на новой работе, и работа та важна и ценна. Разведчик молча выслушал провокатора и расстался с ним.

Позже из оперативных источников пришло известие: встреча, которую провёл перевербованный информатор, проходила под контролем контрразведки. Владимир Васильевич находился в шаге от провала.

Опасная встреча с агентом Демоном

Эту встречу сотрудник военной разведки в Нидерландах Виктор Любимов решил провести в Роттердаме. Накопилось много вопросов - обсудить задачи на ближайшее будущее, рассчитаться за документы, предоставленные агентом ранее, да и просто поговорить по душам.

В назначенный час ближе к полудню офицер резидентуры высадил Виктора Андреевича на одной из улиц Роттердама невдалеке от городского парка. Разведчик проверился, нет ли наружного наблюдения… Хвоста, к счастью, не было. И он спокойно двинулся к намеченному месту встречи. Каково же было его удивление, когда на маршруте он встретил сначала одного полицейского, потом ещё двух. Виктор свернул в проулок, попетлял по улицам и вновь зашагал в сторону парка. На очередном повороте его встретил… полицейский. И хотя полисмен не обратил внимание на шагающего по тротуару прохожего, по спине Любимова пробежал холодок.

«Что происходит? Откуда здесь столько полицейских?» Было от чего забеспокоиться. Советский разведчик на улочках Роттердама с достаточно солидной суммой денег в кармане. Как всё это объяснить полицейским, если… Если тебя просто возьмут за одно место.

Естественно, встал вопрос - выходить ли вообще на встречу? Если выходить, то куда девать деньги? Не тащить же их обратно через многочисленные полицейские кордоны, которые не понятно, для чего выставлены.

И Любимовым было принято решение. Выйти в район встречи с Демоном, оценить обстановку, не вступая в прямой контакт, дать сигнал «следовать за мной». Но сначала надо было освободиться от денег. При неблагоприятном развитии событий тоже косвенная улика. Однако, легко сказать - освободиться… Не выбросишь же их в урну.

Значит, надо найти тайник. Но тайник на то и тайник, его выбирают тщательно, готовят скрупулёзно, без спешки. Слишком дорогая цена для разведчика - обнаруженный противником тайник. Но времени не было ни на тщательность, ни на скрупулёзность. В укромном месте, где-то за водосточной трубой Любимов оставил свёрток с деньгами. А сам вновь зашагал к парку. Полицейские попадались всё чаще и чаще.

И только войдя в парк, он всё понял. Более того - вспомнил, что где-то краем уха слышал о сходке хиппи в Роттердаме, да вот упустил из виду дату её проведения. Не проверил…

Лужайки парка были заполнены людьми. Хиппи разбили целый палаточный городок. Кто-то лениво потягивал пиво, кто-то полуголый нежился на травке… Вокруг гремела музыка.

На фоне этой экстравагантной, растрепанной толпы Виктор Любимов почувствовал себя белой вороной. Он никак не вписывался в общее действо.

К счастью, долго ему бродить по парку не пришлось. Издалека заметив агента, подал условный сигнал и поскорее покинул парк. Поплутав кварталами, Любимов вышел к тихому кафе в условленном месте. Вскоре подошёл туда и агент. Виктор объяснил ситуацию. Надо было спешить. Лежат ли там деньги, ведь место ненадёжное? Извлечь пакет с деньгами предстояло агенту по сигналу разведчика. Что, собственно, и было благополучно сделано.

По дороге из Роттердама у Любимова было достаточно времени, чтобы поразмышлять о жизни разведчика.