«Ждать, пока утихнет бой, мы не имели права»

25 февраля 1942 года нарком обороны СССР Иосиф Сталин подписал «Приказ о премировании личного состава автобронетанковых ремонтных частей за быстрый и качественный ремонт танков». Вопрос о премировании за ремонт танков, казалось бы, далеко не самый важный в военное время. Почему же Сталин подписал приказ лично, ведь вполне мог бы поручить кому-нибудь из заместителей наркома обороны?

Части вступили в первый бой значительно ослабленными

Но дело было в том, что уже трагические для СССР события первых недель войны показали, насколько вопрос о своевременной эвакуации танков и их быстрого восстановления важен для сражающейся армии.

Зачастую значительное количество советских танков выходило из строя ещё на маршах, до встречи с противником и открытия огня, просто из-за всевозможных технических неисправностей. Вот, например, что написал по этому поводу в мемуарах «Первый год войны» Дмитрий Рябышев, в начале войны командовавший 8-м механизированным корпусом, весьма активно действовавшим во время знаменитого танкового сражения под Бродами: «На следующий день, 25 июня, к 15 часам передовые отряды корпуса достигли города Броды, а к исходу дня сосредоточились в указанном районе и главные силы корпуса. Здесь мы подвели итоги нашего четырёхсуточного напряжённого 500-километрового марша по дорогам войны. Итоги были нерадостными: большое количество танков старых конструкций вышли из строя и не смогли достичь района сосредоточения. Танки Т-35, например, все были оставлены на маршрутах движения. Далеко не весь прибыл и огнемётный танковый батальон (Т-26) 24-го танкового полка 12-й танковой дивизии. Остались на дорогах и другие танки старых конструкций. К этому времени выявились большие дефекты и у танков КВ. Их тормозные ленты от частых поворотов при длительном непрерывном движении перегревались и выходили из строя… Мы в этих маршах по техническим неисправностям оставили на дорогах значительное количество танков старых конструкций. После этого части вступили в первый бой 26 июня значительно ослабленными».

И что-то подобное происходило во всех вступавших в бой советских механизированных корпусах, в состав которых тогда входили танковые дивизии. В сочетании с воздушными ударами господствующего в небе врага и тяжёлыми потерями в наземных боях это приводило к катастрофическим результатам. Поле боя оставалось за противником - ему доставались и подбитые в боях советские танки, и вышедшие из строя из-за технической неисправности или оставленные из-за отсутствия горючего. И не только «танки старых конструкций», но и новые КВ-1, КВ-2 и Т-34 становились немецкими трофеями…

Потери танков были настолько велики, что летом 1941 года советское командование даже приняло спорное решение о расформировании мехкорпусов, отсутствие которых позднее, в период контрнаступления РККА под Москвой и последующего наступления на разных фронтах отрицательно сказалось на результатах боевых действий. В распоряжении наступающих советских войск в тот момент не было мощных танковых соединений для нанесения решающих ударов…

Австрийский конфуз немецких танкистов

Немцы, увы, важность «танкоремонтной» проблемы осознали ещё в марте 1938 года, в ходе так называемого аншлюса Австрии (включения этой страны в состав Германии). При вступлении немецких войск в Австрию имел место выход из строя значительного количества немецких танков и другой техники.

Уинстон Черчилль с ехидцей писал об этом: «Австрийский ефрейтор (Гитлер. - Авт.) давно уже мечтал о триумфальном въезде в Вену. Партийная организация национал-социалистской партии в Вене наметила на субботу 12 марта проведение факельного шествия для встречи победоносных героев. Однако встречать было некого, никто не появился. Пришлось поэтому пронести на руках по улицам города трёх растерявшихся баварцев из состава немецких тыловых частей, прибывших поездом в Вену для того, чтобы обеспечить войска вторжения квартирами. Причина задержки немецких войск выяснилась позднее. Немецкая моторизованная армада нерешительно прогромыхала через границу и остановилась вблизи города Линца. Несмотря на отличную погоду и хорошие дороги, большинство танков оказалось не в состоянии продолжать движение. В моторизованных подразделениях тяжёлой артиллерии имели место аварии. Дорогу от Линца до Вены загромоздили застрявшие тяжёлые автомашины. Ответственным за то, что перед всем миром была продемонстрирована неподготовленность немецкой армии, считали любимца Гитлера генерала фон Рейхенау, командующего 4-й армейской группой. Гитлер, проезжавший на автомашине через Линц, видел замешательство в движении своих войск, что вызвало его бешеный гнев. Лёгкие танки кое-как пробились сквозь пробки, образовавшиеся на дорогах, и по одному прибыли в воскресенье утром в Вену. Тяжёлые танки и моторизованную артиллерию погрузили на железнодорожные платформы и таким путём своевременно доставили в Вену для участия в церемонии».

Гейнц Гудериан, самый знаменитый из немецких полководцев-танкистов, упомянул в «Воспоминаниях солдата» о проблемах немецких танкистов в Австрии: «Наиболее важным недостатком, выявившимся в процессе марша, оказалась неудовлетворительная постановка ремонта техники, особенно танков. Этот изъян отмечался ещё во время осенних манёвров 1937 г., однако предложенные в марте 1938 г. меры по его устранению не были приняты во внимание… Бронетанковые войска ещё не были готовы выполнять свои задачи в полном объёме… Точных цифр я уже не помню, во всяком случае, всего вышло из строя не свыше 30% машин».

Такое количество техники вышло из строя на благоустроенных европейских дорогах… Можно себе представить, что бы с ними на наших дорогах 1941 года произошло, если бы немцы после конфуза в Австрии не начали совершенствовать систему эвакуации и ремонта танков, осознав, насколько важно это для боеспособности.

Для войск эти работы не по плечу

Красной Армии ещё предстояло научиться решать эту задачу уже в ходе войны. Фёдор Галкин, в начале 1942 года руководивший ремонтом бронетехники Крымского фронта, в мемуарах «Танки возвращаются в бой» подробно описал проблемы с ремонтом танков, с которыми он и его подчинённые тогда сталкивались, и способы их решения: «Прежде всего, стали выходить из строя танки Т-26. И не всегда от попаданий вражеских снарядов. Резиновые бандажи опорных катков не выдерживали больших переходов по развороченному после дождей, а затем окаменевшему от морозов грунту.

В запасе катков не было. Что делать? Помогла русская смекалка. В Керчи, на заводе имени Войкова, взорванном ещё в ноябре 1941 года, чудом сохранились небольшая вагранка и томильная печь. Кадровые рабочие - термитчик и литейщик (жаль, не осталось в памяти их фамилий) - взялись за дело. Через две недели ремонтники получили цельнолитые катки из ковкого чугуна. Правда, катки гремели по гусеницам, но танки бегали достаточно резво, на переходах не застревали и уверенно шли в бой.

Трудности наши увеличились, когда стали выбывать из строя танки Т-34 и КВ. На их ремонт пришлось целиком переключить 49-ю подвижную ремонтную базу, а восстановление танков Т-26 поручить войсковым подразделениям. Но через два-три дня стало ясно - для войск эти работы не по плечу».

Не менее сложной была ситуация с эвакуацией вышедших из строя танков: «Больше всего тревожило нас полное отсутствие эвакуационных средств. Без них мы чувствовали себя как без рук. Приходилось рассчитывать только на эвакуационные отделения в танковых полках и бригадах. Но они были настолько маломощны, что потребностей наших удовлетворить никак не могли. Их главные эвакосредства - тракторы ЧТЗ-60 в ту пору отличались тихоходностью и большой уязвимостью. Достаточно было одной пуле попасть в радиатор или топливный бак, и трактор выбывал из строя. А ведь "челябинцы" всё время работали под огнём противника».

Для повышения эффективности работы эвакуаторов и танкоремонтников пришлось из тыла выписывать бригады опытных вольнонаёмных рабочих. Это существенно помогло делу, но всех проблем, конечно, не решило.

За танк КВ - 5000 рублей

На таком фоне личное внимание наркома обороны к ремонту танков и премированию его участников вовсе не кажется странным. Материальное поощрение было, конечно, не самым важным, но и не лишним стимулом. Так какие же премии полагались, согласно приказу, «за быстрый и качественный текущий и средний ремонт» танков?

С 1 марта 1942 года за текущий ремонт танка КВ приказано было платить 350 рублей, за средний ремонт - 800 рублей. За текущий ремонт танков Т-34, МК-2 (английская «Матильда»), МК-3 (английский «Валентайн») - 250 рублей, за средний ремонт - 500 рублей. За текущий ремонт БТ, Т-26 и Т-40-60 - 100 рублей, за средний ремонт - 200 рублей.

Приказано было использовать «не менее 70% общей суммы для награждения рабочего состава части». Начальнику и военному комиссару ремонтно-восстановительной части полагалось платить «по 5% каждому от общей суммы, полученной для награждения».

Но этим дело не ограничилось. Заместитель Народного комиссара обороны СССР генерал-лейтенант танковых войск Яков Федоренко 7 мая 1942 года подписал приказ «О введении денежных наград за эвакуацию танков во фронтовых условиях и установлении премирования за ремонт боевых и вспомогательных машин на хозрасчётных автобронетанковых рембазах».

Было приказано:

Установить с 1 мая 1942 года денежную награду экипажам танков и эвакуационным группам за каждый эвакуированный танк с территории, занятой противником, или из нейтральной зоны, в размере:

За танк КВ - 5000 руб.

За танк Т-34 - 2000 руб.

За танк Т-60-70 - 500 руб.

За эвакуацию танков других марок размер премий устанавливается соответственно:

За тяжёлый танк - 5000 руб.

За средний танк - 2000 руб.

За лёгкий танк - 500 руб.

Бросается в глаза размер премии за эвакуацию танка КВ и других тяжёлых танков - 5000 рублей.

Есть с чем сравнивать, ведь система материального поощрения за боевые заслуги в Красной Армии начала складываться ещё в августе 1941 года. Тогда, после первого удачного налёта на Берлин Сталин приказал выплатить каждому его участнику, независимо от звания и должности, по 2000 рублей и столько же выплачивать впредь за каждый успешный налёт на столицу Германии.

19 августа 1941 года Верховный Главнокомандующий подписал приказ «О порядке вознаграждения лётного состава Военно-Воздушных сил Красной Армии и мерах борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных лётчиков». За один сбитый вражеский самолёт лётчики-истребители получали премию в размере 1000 рублей, столько же получал любой член экипажа самолёта-разведчика или бомбардировщика, лично уничтоживший машину противника. 29 августа 1941 года Сталин подписал приказ №0329 «Об улучшении руководства воздушно-десантными войсками Красной Армии». Согласно приказу, «за каждое участие в боевой десантной операции весь состав, принимающий непосредственное участие в таковой, получает: начальствующий состав - месячный оклад; рядовой и младший начальствующий состав - по 500 рублей».

Получается, что тем, кто эвакуировал КВ с территории, занятой противником или с нейтральной полосы, платили на группу участников столько же, сколько полагалось лётчику за 5 сбитых самолётов врага или 10 участникам десантных операций (рядовым или младшему начсоставу).

Успех бронетанковых войск русских

Повышенное внимание советского командования к вопросу ремонта танков можно объяснить и тем, что с марта 1942 года в Красной Армии начали формирование танковых корпусов, позднее - механизированных корпусов, а в мае 1942 года начали создавать танковые армии. Опыт зимних боёв убедительно доказал насущную необходимость создания мощных танковых соединений для успешного наступления.

Немецкий генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин в книге «Танковые сражения 1939-1945» писал по этому поводу: «Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть». Но суровая реальность Восточного фронта заставила немцев расстаться с такими приятными иллюзиями: «Летом 1942 года русское командование, учтя опыт проведённых боёв, начало создавать целые танковые армии, имеющие в своём составе танковые и механизированные корпуса... Успех бронетанковых войск русских связан с этой реорганизацией; к 1944 году они стали самым грозным наступательным оружием Второй мировой войны».

Вот так, ни больше ни меньше. И в таком превращении танковых армий РККА в самое грозное наступательное оружие Второй мировой важную роль сыграли те, кто эвакуировал и ремонтировал танки. Без их мужества и профессионализма, умения учиться на ходу, прямо во время тяжёлых боёв, такой успех был бы невозможен. А ведь помимо своих «родных» советских танков нужно было научиться быстро ремонтировать незнакомые поначалу американские и английские танки, поступавшие по ленд-лизу. Зачастую делать это приходилось без каких-либо инструкций и наставлений, как говорится, на ощупь, методом «научного тыка».

Мемуары фронтовиков, например, воспоминания Ивана Голушко «Танки оживали вновь» помогают понять, как слаженно стала действовать система эвакуации и ремонта танков в победоносный для Красной Армии период войны. В должности старшего помощника начальника ремонтно-эксплуатационного отдела управления командующего бронетанковыми и механизированными войсками Ленинградского фронта Иван Голушко участвовал во главе передвижных ремонтно-восстановительных отрядов в Ленинградско-Новгородской, Выборгской и Таллинской наступательных операциях.

Вот как он описывал действия танкистов, эвакуаторов и ремонтников в Выборгской операции 1944 года: «Вот пошли штурмовые группы. Одну из них составляет взвод тяжёлых танков ИС-2, другую - взвод средних танков Т-34 и двух самоходных установок. Впереди каждого танкового подразделения идут сапёры. На удалении 300-400 метров следует ещё одна группа. Всё это в целом составляет штурмовой отряд. Его командир связан по радио с командирами штурмовых групп, руководит их действиями. Отдельные танки всё же нарвались на мины, а остальные на полном ходу устремились вперёд на вражеские позиции. Поскольку появились первые подбитые танки, началась и наша работа. Ждать, пока утихнет бой либо передвинется в глубину, мы, разумеется, не имели права. Каждый из нас понимал свою задачу. Общая же организация технического и медицинского обеспечения танкистов была спланирована заранее и заключалась в следующем. Пункты наблюдения, технической и медицинской помощи, созданные из подразделений обеспечения, во главе с офицером (заместитель командира роты, батальона, полка по технической части) на тягачах или без них подходят к повреждённым танкам, невзирая на огонь противника, выполняют свои задачи. Намеченный пункт сбора повреждённых машин, который было поручено организовать мне на этом направлении, по существу, представлял собой только что оставленное поле боя. Технические средства частей шли вслед за наступавшими и осуществляли главным образом текущий ремонт, не требующий много времени. А мои ремонтные силы и средства - три ремонтные летучки и два тягача - должны были подбирать на поле боя танки, нуждающиеся в более серьёзном ремонте».

То есть у эвакуаторов и ремонтников были заранее чётко определены задачи, все знали, что им делать.

Организовано было взаимодействие «технарей» с медиками. Одни «лечили» и эвакуировали повреждённые танки, другие оказывали помощь раненым танкистам. Ремонтные летучки-тягачи следовали за наступающими танками. А ремонтная база Ленинградского фронта находилась всего в 10 километрах от поля боя. Отработано было и взаимодействие с предприятиями северной столицы, прежде всего - с Кировским заводом.

Не менее эффективно были организованы в 1944-1945 годах эвакуация и ремонт повреждённых танков и на других фронтах. Самому грозному наступательному оружию была обеспечена самая мощная техническая поддержка.