«Час мужества пробил на наших часах»

Армейская служба мирного времени и военного, как говорят одесситы - две большие разницы. И хотя для специалистов противовоздушной обороны ВКС эти разницы не столь существенны - ведь и в мирные будни они несут боевое дежурство, по целям и задачам во многом соответствующим реальному противостоянию с противником, который, чаще всего, и виден лишь в качестве электронной засветки на мониторе. Но военная пора может всё повернуть на свой лад, и тогда по ёмкому слову «надо» эти люди меняют свой привычный «функционал». 

«Малая земля» подполковника Коцаря

Двадцатилетний опыт службы подполковника Вадима Коцаря складывался в зенитно-ракетной части ПВО Южного военного округа, куда он ещё лейтенантом был направлен после окончания Оренбургского высшего зенитного ракетного командного училища. Дипломная специальность - «Управление техническим обеспечением боевых действий и повседневной деятельностью подразделений войск ПВО». В подчинение молодой офицер получил зенитный ракетный расчёт в составе соответствующей батареи. Со временем основательно освоил всё вооружение, состоящее в штате войсковой части, развил до основательной прочности свои дипломные качества по организации службы и обучения подчинённых, стал командиром подразделения. Поэтому, когда поступил приказ откомандировать «толкового офицера» в район боевых действий военной спецоперации, выбор пал именно на подполковника Вадима Коцаря, который в полку считается во всех отношениях «мужиком надёжным».

Остров Змеиный под контроль России перешёл в самом начале специальной военной операции. При этом один из мифов украинской пропаганды вещал, что отказавшихся сдаться тамошних пограничников «русские орки» злодейски разбомбили, за что те были удостоены звания «хероев» посмертно. Правда, вскоре выяснилось, что все украинские погранцы живы и вполне благополучно пребывают в плену. Так Змеиный стал самым западным плацдармом российских сил. Он позволял размещённому там небольшому гарнизону контролировать практически всю северо-западную часть Чёрного моря, включая поставку военных грузов для ВСУ по Дунаю. Поэтому он стал костью в горле для украинских и натовских стратегов.

Вот на этот клочок скалистой суши площадью в 17 гектаров и обрушились украинские авианалёты, ракеты и снаряды систем залпового огня, ударные дроны, обстрелы дальнебойной артиллерии натовского производства. На него назойливо нацеливались катера и вертолёты с десантами.

Создать узел противовоздушной обороны и прикрывать с воздуха остров Змеиный и было поручено подполковнику Вадиму Коцарю. Его так и называли в небольшом гарнизоне - начальник ПВО. Небо над островом защищали расчёты ЗРПК «Панцирь-С» и ЗРК «Тор», не без труда доставленные морем с большой земли. О напряжённости ситуации вокруг острова говорит и факт поражения буксира Черноморского флота «Спасатель Василий Бех», участвовавшего в доставке зенитных боеприпасов и ЗРК «Тор» на этот форпост России на северо-западе Черноморья.

После этого заместителю командующего Черноморским флотом по материально-техническому обеспечению генерал-майору Михаилу Ясникову пришлось лично сесть за пульт управления плавучим краном, чтобы доставить на остров ЗРПК «Панцирь». При выгрузке украинская тактическая ракета «Точка-У» врезалась с недолётом в скалистый берег острова. А вторую вражью ракету расчёт «Панциря», что называется, прямо с колёс сбил на подлёте к Змеиному.

Обстановка на острове складывалась по боевым меркам непростая. Небольшой его гарнизон нёс службу под постоянными обстрелами со стороны Украины. В среднем за сутки насчитывалось от 80 до 200 «прилётов». Каждые 5-8 минут скалистое плато содрогалось от разрывов. Особенно активно били с острова Кубанский, который находился в дельте Дуная, 155-мм гаубицы М-777 - подарок укронацистам от щедрых американских хозяев.

Сложность выполнения боевой задачи на этом небольшом острове состояла в том, что отступать нашим бойцам было некуда: вокруг до самого горизонта - море. Да и укрыться на этом ограниченном крутыми обрывами скалистом плато было практически негде: несколько уцелевших строений оказались пристрелянными украинской «артой» не без помощи разведывательного американского беспилотника, постоянно барражирующего над островом. До наших ближайших сил было примерно 200 километров по морю.

Хотя аэродромы противника и его артиллерийские и стартовые ракетные позиции находились вне зоны видимости, радиолокационное поле наших зенитных средств чутко улавливало каждую атаку с воздуха. Надо заметить, что силы и средства при этом с украинской стороны задействовались немалые. Но российские зенитчики держали оборону по суворовской заповеди - не числом, а умением.

«Пэвэошная карусель»

Прибыв на остров, подполковник Вадим Коцарь прежде всего позаботился о том, чтобы оборудовать хоть какие-то укрытия для своего личного состава. В ход пошли полуразрушенные строения, складки местности, превращённые в блиндажи для пункта управления и зенитных расчётов. Технику постарались замаскировать под скудный природный ландшафт. 

Противовоздушная оборона острова была выстроена в круглосуточном режиме. Прикрытием для боевых расчётов зенитчиков стала пара наших самолётов, дежурившая в назначенном секторе на удалении тридцати километров, которые готовы были прийти на помощь в любое время дня и ночи. Подполковник Коцарь понимал, что жёсткий график непрерывного дежурства и боевой работы способен сильно изматывать людей. Он решил применить свою тактику работы расчётов, своеобразную «пэвэошную карусель».

Принимая во внимания, что расчёты могут работать самостоятельно и в круговом обзоре, командир для достижения положительного эффекта каждому из них назначил свой сектор - определённый участок ответственности, не оставляя при этом ни одну боевую машину без взаимного прикрытия. И именно такая слаженность работы экипажей при превосходстве вражеских сил, работавших с суши, помогла островному гарнизону «гасить» воздушные атаки ВСУ без потерь личного состава. 

Именно в этих чрезвычайно сложных условиях и сказались опыт службы и личные качества подполковника - умение быстро и безошибочно анализировать обстановку, способность принимать самостоятельные решения и человеческий подход с каждому из подчинённых. Подобные командирские качества и помогли начальнику ПВО острова Змеиный в обилии стрессовых ситуаций за короткие сроки сплотить зенитчиков в боевой работе.

Сейчас он с теплотой и восхищением вспоминает, с каким профессионализмом и самоотдачей, мужеством и боевой виртуозностью действовали под яростным огнём врага расчёты зенитчиков Тихоокеанского флота, которые и составили основу противовоздушной обороны острова. На гранях смертельного риска хладнокровно и с безупречной точностью выполняли боевую работу зенитчики с позывными «Стрелец», «Джаз», «Восток», «Ханкала» и их сослуживцы. 

Особо в памяти подполковника Коцаря отпечатался день 20 июня. Около 5 часов утра ВСУ предприняли очередную безумную попытку овладеть островом. Замыслом врага планировалось нанесение массированных воздушных и артиллерийских ударов по острову и его захват высаженным с вертолёта и катеров десанта. В воздушном налёте было задействовано более полутора десятка украинских беспилотных летательных аппаратов в ударном и разведывательном исполнении, среди которых было и два турецких БПЛА «Байрактар ТБ-2».

Кроме того, в воздушном пространстве в районе острова российские радары на больших высотах зафиксировали активную работу стратегического разведывательного беспилотника ВВС США Global Hawk RQ-4. Противовоздушное прикрытие украинских БПЛА обеспечивалось зенитными ракетными системами «С-300» с боевых позиций в районе Тузлы и Очакова.

Ракетные и артиллерийские удары по островному гарнизону украинской стороной наносились баллистическими ракетами «Точка-У», реактивными системами залпового огня «Ураган» и 155-мм гаубицами М-777 с огневых позиций западнее Одессы, в том числе и с острова Дунайского биосферного заповедника.

Нашими расчётами зенитных комплексов «Панцирь-С» и «Тор» вся эта смертоносная угроза выводились из строя. И хотя артиллеристский снаряд врага попал в одно из укрытий наших зенитчиков, они выбирались из-под завала и продолжали свою работу: связисты держали связь, а огневики продолжали вести противовоздушный бой.

Тогда в воздухе на подступах к острову и прямо над ним были сбиты 13 беспилотных летательных аппаратов, четыре ракеты «Точка-У» и 21 реактивный снаряд системы залпового огня «Ураган». И этот неудавшийся огневой налёт, вынудил противника отказаться от высадки десанта на остров.

Всего же островная система противовоздушной обороны под командованием подполковника Вадима Коцаря уничтожила более 30 беспилотных летательных аппаратов противника, более 60 ракет систем залпового огня и самолёт Су-25.

Достойное выполнение офицером воинского долга и его героизм в боевой обстановке отмечены орденом Мужества, хотя сам он считает, что просто выполнял свою обычную работу по предназначению.

Авиаспасатели старлея Хвостова

Старший лейтенант медицинской службы Владислав Хвостов четырежды побывал в продолжительных командировках на рубежах боевых действий спецоперации. Начальник медицинской службы ракетного зенитного полка, там он освоил должность врача авиационной поисково-спасательной группы. А это - весьма своеобразная сфера деятельности военного медика. Можно сказать, что смерть дышала в спину молодого офицера десятки раз, но снова и снова он отправлялся спасать людей.

На любом участке специальной военной операции сегодня востребованы мужество, ратный профессионализм, слаженность и самоотдача наших бойцов. Но есть там, пожалуй, и такие боевые специальности, где все эти качества становятся чертами характера. В полной мере это можно отнести и к военным спасателям, которые спешат на помощь попавшим в беду боевым товарищам.

…Все попытки эвакуировать раненых по земле заканчивались безуспешно. И тогда командир штурмового подразделения запросил помощь авиационной поисково-спасательной службы. Экипаж вертолёта с трудом выбрал более-менее ровную площадку для приземления - вся местность представляла собой руины строений и сплошные воронки от взрывов. Для старшего лейтенанта медицинской службы Владислава Хвостова это был первый боевой вылет в составе группы. И ему очень не хотелось, чтобы его волнение и страх заметил кто-то из новых сослуживцев. Впрочем, по их сосредоточенности и сконцентрированном на иллюминаторах вниманию становилось ясно, что всех сейчас интересует совсем другое - скорее отыскать эвакопункт и загрузить раненых на борт.

- Ребята, постарайтесь справиться быстрее, - встретил группу сержант, прикрывающий со своими бойцами эвакопункт. - Снаряд или мина прилететь могут в любую секунду.

И они постарались. Под ураганными вихрями воздуха от вертолётных винтов спасатели быстро заправляли в распахнутую дверь одни носилки за другими. И когда Хвостов приладил шину раненому в руку бойцу, прилетела первая мина. До вертолёта было метров двадцать, но они показались военному врачу огромной дистанцией. Когда он подсадил раненого на вертолётную ступеньку, за спиной разорвалась вторая мина. И только в транспортной кабине вертолёта, после того, как Влад выковырял из своего бронежилета пару ещё тёплых осколков, пришло ощущение: «Пронесло».

Работать авиаспасателям приходилось много. До семи вылетов в день, по десять часов налёта в сутки. По боевому регламенту Ми-8 держался чуть позади ударных вертолётов, не теряя их из вида. В то же время надо было контролировать и наземную обстановку. Летали настолько низко, что едва не касались верхушек деревьев.

Когда вертолёт входил в зону боевых действий, все бойцы спасательной группы открывали блистеры и двери в готовности применить своё оружие. Бывало, что спасателям приходилось не только эвакуировать раненых, но и вступать в стрелковый бой с противником, оказывая поддержку нашим бойцам.

Чаще всего Ми-8 спасателей сопровождал на боевое применение наши ударные вертолёты и самолёты армейской авиации. Виртуозность пилотов, которые на предельно малой высоте, огибая рельеф местности, закладывали замысловатые виражи и мастерски выходили в атаки, восхищала Владислава и его боевых товарищей. Но военная удача иногда оставляла наших пилотов, и они попадали под зенитный удар врага, отчего случались непредвиденные приземления в неприспособленных для этого районах.

Вот тогда и принималась за дело авиационная поисково-спасательная группа. Она, как беркут, высматривала с высоты подбитую машину или приземлившихся на парашютах лётчиков, чтобы потом в крутом виражном заходе приземлиться как можно ближе. Бывало, что происходило это и на чужой территории. Тогда выполняли задачу бойцы огневого прикрытия, а спасатели и доктор под огнём спешили оказать помощь попавшим в беду авиаторам, чтобы успеть забрать лётчиков - живых или мёртвых. На всё про всё для этого отпускалось не более трёх минут - слишком лакомой целью были для врага их вертолёт и сами спасатели.

Своих не бросаем

Не менее опасной и сложной была работа во время сопровождения наших штурмовиков Су-25. Они выполняли свои задачи неподалёку от линии соприкосновения на предельно малой высоте. Приходилось забирать сбитых лётчиков чуть ли не на линии обороны противника, попадая под обстрел или лазерное зенитное целенаведение. Но, благодаря мастерству экипажа вертолёта и слаженным действиям спасателей, даже самые сложные ситуации обходились без потерь.

Владислав Хвостов, которому спасатели присвоили позывной «Док», очень быстро усвоил, что в боевой обстановке особо значимой становится надёжность людей, которые находятся рядом. Военврач не раз замечал, что поначалу спасатель лейтенант Владимир Гринь буквально прикрывал его собой во время работы под вражеским огнём. То же самое делали и ребята из группы огневого прикрытия, когда спасатели и врач спешили к раненым. И к нему как-то сама собой пришла привычка при разрывах мин и снарядов нависать всем телом над носилками с перебинтованными бойцами.

И ведь никто его специально этому не учил: в авиаспасательном отряде доминировал наглядный принцип обучения - личный пример наставника. И именно такой пример майора Руслана Махмарезаева помог Владиславу очень быстро освоиться в коллективе поисково-спасательной службы, приобрести необходимые для действий в экстремальных ситуациях навыки и психологическую закалку.

Впрочем, «военная косточка» в характере старшего лейтенанта Хвостова формировалась четырьмя офицерскими поколениями его семьи. Прадеды прошли фронтовыми дорогами Великой Отечественной войны, один из дедов участвовал в первых испытаниях нашего ядерного оружия, другой был лётчиком-снайпером. Отец и мать - тоже военные профессионалы, а сам Владислав вырос в военных гарнизонах и иной профориентации, кроме офицерской службы, и не представлял себе с самого детства.

Во время учёбы в Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова Хвостов многому в профессии научился у внимательного наставника - полковника медицинской службы Романа Облизина. Так что суровая боевая наука врача авиационной поисково-спасательной группы легла на крепкую основу характера молодого офицера.

За личное мужество, проявленное при выполнении профессионального долга, непреложное следование суворовскому завету: «Сам погибай, а товарища выручай!» старший лейтенант медицинской службы Владислав Хвостов награждён медалью Суворова. И если понадобится, он готов снова занять место врача на борту вертолёта авиационной поисковой спасательной службы на боевой линии спецоперации.