Проклятие Каспия

Беспокойное соседство

За пределами Ирана не так много государств, где шиитский вариант ислама также является доминирующим. В том числе соседний с Ираном Азербайджан. Однако отношения Баку и Тегерана в высшей степени непростые.

Причины в первую очередь этнические и геополитические. Поскольку азербайджанцы являются тюрками, суннитская Турция оказалась им гораздо ближе шиитского Ирана, при том что Иран и Турция - давние геополитические оппоненты в регионе. К тому же на северо-западе Ирана проживает значительное азербайджанское меньшинство (10-15 миллионов), лояльность которого Тегерану не всегда очевидна.

Это обстоятельство порождает взаимные претензии государств друг к другу. Например, в Иране есть политические силы, претендующие на весь Азербайджан, а в Азербайджане неоднократно звучали призывы переименовать собственную страну в Северный Азербайджан, тем самым официально обозначив претензии на Южный (иранский) Азербайджан. При этом численность азербайджанцев в Иране сторонниками воссоединения сильно завышается, иногда до 40 миллионов человек, то есть до половины населения Ирана. Также примечательно, что сразу после Второй мировой советское руководство рассматривало возможность присоединения иранского Азербайджана к Азербайджанской ССР, но по различным причинам отказалось от этой идеи.

В конце 1991 года Иран в числе первых признал независимость Азербайджана, а в период первой войны за Нагорный Карабах Тегеран выступал за территориальную целостность Азербайджана, а также регулярно предлагал себя в качестве посредника для разрешения конфликта между Баку и Ереваном. При этом, однако, именно благодаря Ирану Армения не оказалась в полной блокаде. Тегеран поставлял Армении природный газ, продовольствие, другие важнейшие товары, а также служил «мостом» между Арменией и Россией. Позиция Тегерана стала важнейшим фактором, предопределившим победу Армении в первой карабахской войне.

Ещё одной причиной конфликта между Баку и Тегераном стал раздел Каспийского моря и возможное строительство Транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан, против чего активно выступает Иран, которого не устраивало возможное привлечение к проекту западных компаний. По сути, оба этих вопроса не решены и сейчас, несмотря на подписанную в августе 2018 года Конвенцию о правовом статусе Каспия. Диаметрально противоположные позиции занимали страны по отношению к Сирии. Тегеран являлся важнейшим союзником Асада, Баку поддерживал западные санкции против Дамаска и действия Турции на территории Сирии.

Крайне отрицательную реакцию Тегерана вызывает политическое и военно-техническое сотрудничество Баку и Тель-Авива, в частности, Израиль активно помогает Азербайджану строить флот, который де-факто противостоит ВМС Ирана на Каспии. Кроме того, Тегеран подозревает Баку в том, что азербайджанская сторона может предоставить свою территорию Израилю для ведения электронной разведки против Ирана или даже для нанесения авиационных ударов по его ядерным объектам, большая часть которых находится как раз на севере страны (как минимум, на азербайджанских аэродромах могут быть размещены самолёты-заправщики израильских ВВС, замаскированные под гражданские машины нейтральных стран). Правда, в этом случае Азербайджан добровольно подставил бы себя под гарантированный иранский ответный удар.

Но всё не так просто. В последнее время президенты Ирана и Азербайджана регулярно обмениваются визитами и примирительными заявлениями, иногда даже называя друг друга «братьями». Страны реализуют ряд совместных экономических проектов, в том числе энергетических (включая строительство газопровода из Ирана в Россию через Азербайджан) и транспортных. Интересно, что Иран поставляет газ в Нахичеванскую автономную область, отделённую от остальной территории Азербайджана Арменией. Таким образом получается, что Тегеран одновременно спасал Армению от азербайджанской блокады, а азербайджанскую Нахичевань - от армянской.

В 2005 году Баку и Тегеран даже подписали договор о ненападении. И всё-таки напряжённость никуда не уходит, а иногда становится совершенно очевидной. Как и прежде, средства массовой информации сторон ведут взаимную недружественную пропаганду, порой переходящую в откровенные оскорбления, и уже в начале нынешнего года МИД Азербайджана был вынужден выразить протест против разжигания в Иране антиазербайджанских настроений. Тегеран, в свою очередь, поддерживает шиитские партии в Азербайджане, выступающие за изменение светского характера государства.

В связи со столь значительным количеством противоречий война между двумя странами остаётся некой латентной возможностью - вероятность войны не велика, но и никогда не была равна нулю. Поэтому в ХХI веке военное строительство в Азербайджане ведётся с учётом возможности противостояния не только (а теперь уже и не столько) с Арменией, но и с Ираном.

Вооружены и друг другу опасны

При этом количественное превосходство (как по личному составу, так и по технике всех классов) Ирана над Азербайджаном остаётся в некоторых случаях подавляющим. В качественном плане не всё так однозначно, особенно на суше. В своё время Азербайджан приобрёл у России, Израиля и Турции значительные объёмы весьма современной бронетехники и артиллерии. Особо следует отметить танки Т-90, БМП-3, БТР-82А, САУ 2С31, 2С19, 2С7, РСЗО «Смерч», ТОС-1А, TR-300, «Линкс», ракеты «Лора», различные БПЛА. В арсенале у Ирана, кроме РСЗО и ракет, ничего подобного нет - его парк боевой техники велик, но весьма архаичен. Однако никто не отменял возможности задавить противника массой. Именно так Иран воевал против Ирака.

Авиапарк Ирана также весьма архаичен, но это же относится и к азербайджанской авиации. У обеих стран имеются советские штурмовики Су-25 и истребители МиГ-29, но, в отличие от Азербайджана, Иран располагает значительным количеством других боевых машин, тоже устаревших, но обеспечивающих численное превосходство. Правда, Тегеран уступает Баку в боевых вертолётах, в первую очередь за счёт приобретённых у России Ми-35. Зато у Ирана есть тысячи баллистических ракет.

Сравнивать наземную ПВО сложно. Обе стороны имеют на вооружении ЗРС С-200 и российскую С-300П советского производства. У Азербайджана есть модернизированный вариант ЗРК «Бук», а также белорусский ЗРК «Тетраэдр», у Ирана имеется «Тор-М1», а также значительное количество ЗРК старых образцов. Кроме того, Тегеран активно ведёт разработки собственных ЗРК, модифицируя зарубежные аналоги. В целом, за счёт авиации общее превосходство в воздухе однозначно на стороне Тегерана. Если же в Иран поступят ещё и российские Су-35С, от которых отказался Египет, превосходство иранской стороны станет безусловным. Азербайджан, правда, приобрёл китайско-пакистанские JF-17, это неплохие самолёты, но до Су-35С им далеко.

А вот в беспилотной авиации превосходство Ирана безоговорочное. Тогда как Азербайджан собственных БПЛА не имеет вообще, пользуясь поставками из Турции и Израиля. Но турецкие «Байрактары», как показал украинский опыт (а ранее - сирийский и ливийский), хороши лишь при крайней слабости или отсутствии у противника ПВО, включая истребительную авиацию. У Ирана такой проблемы нет. Что же касается развития и производства собственных БПЛА - как разведывательных, так и боевых - Тегеран входит в десятку, если не в пятёрку сильнейших в мире, что, опять же, прекрасно подтверждено украинским опытом. В отличие от «Байрактаров», «Шахеды» (они же «Герани») показали себя просто великолепно, особенно с учётом их дешевизны и массовости производства.

Азербайджанский флот тоже «не первой свежести», за исключением разве что патрульных кораблей «Туфан», строящихся по израильскому проекту. Но и они имеют весьма слабое вооружение, в первую очередь это относится к средствам ПВО. Но и у Ирана на Каспии дислоцируется незначительная часть ВМС, при этом крупнейший в этой акватории боевой корабль - фрегат «Дамаванд» иранцы исхитрились утопить в 2018 году «своими силами» - без всякой войны. Тем не менее на Каспии у персов остаются от 4 до 8 ракетных катеров с китайскими ПКР и их иранскими копиями, чего без особых проблем должно хватить для полного разгрома азербайджанского флота. Впрочем, морская война вряд ли окажет решающее влияние, если так случится, на общий ход боевых действий.

Принципиально новая ситуация возникла после поражения Армении во второй войне за Нагорный Карабах (2020 год) и окончательного решения «проблемы НКР» тремя годами позже. Находясь «на кураже», Баку уже безапелляционно требует от Армении открыть дорогу через экстерриториальный Зангезурский коридор до Нахичевани и далее - в Турцию. При этом Ереван успешно допиливает сук, на котором сидел, то есть союз с Россией, и ждёт непонятно какой выгоды от переориентации на Запад, что очень напоминает коллективное умопомрачение.

В такой ситуации единственным реальным союзником Еревана остаётся разве что Тегеран, который совершенно не заинтересован в дальнейшем усилении Баку и тем более в установлении сквозной транспортной магистрали между Азербайджаном и Турцией. Руководители Ирана неоднократно открыто заявляли, что они не допустят нарушения территориальной целостности Армении, при этом иранские вооружённые силы неоднократно проводили демонстративные переброски войск к границе с Азербайджаном.

Однако Баку от своих требований к Еревану отказываться не собирается, что вполне логично - было бы в высшей степени неосмотрительно не воспользоваться ситуацией, когда соседнюю страну возглавляет такой замечательный для всех, кроме России и самой Армении, лидер, как Никол Пашинян. Чем это завершится, станет понятно, возможно, уже в самом ближайшем будущем.

На другом берегу

При этом для Азербайджана остаётся актуальной ещё одна угроза - угроза войны с Туркменией за нефть, точнее - за нефтяные месторождения на дне Каспия. До распада СССР Москва владела почти всем морем, и лишь небольшой участок на юге принадлежал Тегерану. Но в конце 1991 года прикаспийских государств сразу стало пять, при этом взгляды сторон на раздел моря не совпадали. Проблема состояла уже в том, считать ли Каспий морем, которое необходимо делить по нормам международного морского права, или озером, которое делится исключительно по договорённости прибрежных государств.

Россия, Казахстан и Азербайджан выступали за раздел моря по срединной линии. Иран выдвинул весьма экзотический вариант раздела Каспия на пять равных частей, а Туркмения склонялась к варианту раздела по срединной линии, но с нюансами. Азербайджан предлагал провести эту линию от выдвинутого далеко на восток от его берега Апшеронского полуострова, Туркмения же предлагала вести отсчёт от «собственно берега». Но тогда бы спорные нефтяные месторождения достались бы Туркмении, а не Азербайджану.

В конце 1990-х Баку и Ашхабад успешно блокировали попытки друг друга приступить к разработке спорных месторождений с участием иностранных компаний, в том числе российских и американских. К началу ХХI века стороны де-факто разорвали дипломатические отношения и всерьёз заговорили о возможной войне. Дошло до того, что в 2012 году азербайджанские пограничники задержали туркменское судно, которое вело разведку на месторождении «Сердар» («Кяпаз»). Правда, шесть лет спустя во время визита Ильхама Алиева в Ашхабад стороны подписали ряд соглашений, но вопрос раздела моря решён так и не был. Вопрос остался открытым и после того, как все пять прикаспийских государств заключили Конвенцию о правовом статусе Каспия.

Пока проблема не улажена, вероятность вооружённого столкновения Азербайджана и Туркмении не равна нулю. Но сравнивать сухопутные силы сторон смысла нет, поскольку сухопутной границы у стран нет, их разделяет только море. Стало быть, война может быть или воздушной, или морской.

Тут расклад такой. ВВС обеих стран оснащены одинаковыми боевыми самолётами - всё теми же Су-25 и МиГ-29, но у Туркмении авиапарк примерно в полтора раза больше, чем у Азербайджана. Обе стороны располагают ЗРС большой дальности С-200, Азербайджан имеет также российскую ЗРС С-300ПМ, Туркмения - очень схожую китайскую ЗРС HQ-9. В целом же, исходя из наличия сил и средств, превосходство в воздухе вроде бы на стороне Туркмении, но совершенно неизвестен реальный уровень боевой подготовки лётчиков и зенитчиков с обеих сторон. Кроме того, в ходе второй карабахской войны азербайджанская армия одержала победу, крайне ограниченно используя пилотируемую авиацию, которую эффективно заменили турецкие и израильские БПЛА. Однако неясно, будут ли дроны так же эффективны в борьбе с морскими целями и в противостоянии туркменской ПВО на другом берегу моря.

В любом случае, захватить и контролировать подводные месторождения самолётами и беспилотниками невозможно, для этого необходим флот. Как уже отмечалось, самыми современными кораблями в составе ВМС Азербайджана можно считать разве что шесть сторожевых кораблей «Туфан», построенных по израильскому проекту. На каждом из них установлено по 20 израильских противокорабельных ракет «Спайк»-NLOS с дальностью стрельбы до 25 километров.

ВМС Туркмении располагают шестью катерами турецкого производства, оснащёнными итальянскими ракетами «Марте Мк 2», которые могут поражать цели на расстоянии до 25 километров. Кроме того, в состав флота входят два ракетных катера проекта 12418, построенные в России. Каждый из них оснащён 16 противокорабельными ракетами Х-35 «Уран», которые способны преодолевать расстояние не менее 130 километров.

Заложники «трубы»

Таким образом, если превосходство Туркмении в воздухе является существенным, то на море - абсолютным и подавляющим. Туркменские ВМС способны «вынести» весь азербайджанский флот ударом из-за горизонта, не вступая в прямой контакт, при этом ни на одном азербайджанском корабле и катере нет никаких ЗРК. К тому же, спорные месторождения находятся ближе к берегам Туркмении, поэтому её самолёты и корабли могут дольше оставаться в районе боевых действий.

Впрочем, экономика сегодня «играет» против Туркмении. Казавшийся чрезвычайно выгодным контракт между Ашхабадом и Пекином о поставках туркменского газа в Китай привёл к тому, что почти весь газ теперь идёт в Поднебесную, причём в оплату за газопровод, ведущий в Китай, который построили сами же китайцы. В результате Туркмения осталась и без свободного газа, и без денег.

Ну а если Ашхабад всё-таки изыщет резервы и вознамерится проложить альтернативный газопровод в Европу, то без договорённостей с Азербайджаном не обойтись. В итоге военное превосходство Туркмении оказалось почти что бесполезным. И вряд ли Баку следует опасаться удара с востока.

Война между Ираном и Азербайджаном, пока что гипотетическая, стала бы чрезвычайно тяжёлым испытанием для обеих сторон. И совершенно неочевидно, пришла бы в таком случае на помощь Турция или какая-либо другая страна. Поэтому Азербайджану абсолютно не до войны. И совершенно нет оснований полагать, что Азербайджан может выступить в роли плацдарма для израильской агрессии против Ирана. Впрочем, война в данный момент не нужна и Ирану, поскольку даже в случае победы принесёт ему только вред и жёсткие экономические санкции. К тому же, крайне болезненными ударами для Тегерана стали поражение «Хезболлы» от ЦАХАЛ в Ливане и падение режима Асада в Сирии.

Но полагать, будто Каспий стал морем мира навсегда, вряд ли стоит. Пока остаются территориальные споры, возможно всё. Тем более предметом споров является нефть - известный продукт горения, только поднеси огонь.