Рождение и смерть южноафриканской атомной бомбы

Вспышки над таинственным островом или «инцидент Вела»

На самом стыке Индийского и Атлантического океанов, примерно на полпути между южной оконечностью Африки и Антарктидой затерялся совсем крошечный и почти полностью покрытый льдами остров Буве. Говорят, ещё никто не проводил на нём целую зиму. Обрекая на голодную смерть, пираты высаживали там марунов, таких же головорезов, только вконец «отмороженных» и не желавших жить «по понятиям».   

Остров считается зависимой территорией Норвегии, а её столица Осло находится фактически на одном меридиане с Буве. Перед Второй мировой войной норвежцы зачем-то затеяли свару с СССР, претендуя на соседний остров Петра I, открытый известными русскими флотоводцами и путешественниками Лазаревым и Беллинсгаузеном. Москва, в свою очередь, потребовала отдать ей остров Буве. Начавшаяся мировая катастрофа заставила стороны забыть о взаимных претензиях. 

Скорее всего, об этом острове так бы никто и не вспоминал, кроме, разумеется, учёных-географов и моряков, если бы 22 сентября 1979 года траектория американского спутника-шпиона Vela 6911, специально спроектированного для обнаружения советских ядерных испытаний, случайно не пролегла над Буве. Кроме того, обычно закрывавшие остров тяжёлые облака в тот день разогнал ветер, поэтому установленная на спутнике аппаратура сумела зарегистрировать серию ярких вспышек. Судя по их силе и другим характеристикам, это мог быть ядерный взрыв мощностью 2-3 килотонны. Данное событие вошло в историю как «инцидент Вела», по названию спутника-шпиона. 

Через месяц Совет национальной безопасности США опубликовал доклад, в котором прямо говорилось об испытаниях ядерного оружия, хотя в районе острова Буве не было зафиксировано ни повышения радиоактивного фона, ни сейсмической активности, которая обычно сопровождает ядерный взрыв. Мир понял, что клуб стран-обладателей ядерного оружия вот-вот может пополниться ещё одним членом - Южно-Африканской Республикой. 

Находившиеся в то время у власти африканеры, то есть белое меньшинство страны, потомки буров, потом долго делали вид, что не понимают, о чём идёт речь. Следуя примеру своих израильских партнёров по ядерному бизнесу, не признающих, но и не отрицающих наличия у них ядерного оружия, говорили, что над островом мог взорваться метеорит, или даже корабль с пришельцами из космоса. Только в 1997 году глава МИД ЮАР Азиз Пахад, принадлежащий уже к цветному населению, косвенно признал, что это был ядерный взрыв.

Откуда ноги выросли

Когда и кого конкретно из руководителей Южно-Африканского Союза, как тогда называлась ЮАР, впервые посетила идея создать собственное ядерное оружие, теперь уже и не скажешь точно. Вместе с избавлением на рубеже 1980-1990-х годов от восьми «спецбоеприпасов», была уничтожена и вся техническая документация, включая переписку, которая могла бы пролить свет на тайны создания адского оружия и вновь посеять у кого-то в душе искушение овладеть им.

Скорее всего, это произошло ещё в далёком 1948 году, когда была основана Южно-Африканская корпорация атомной энергетики, которая занялась работами по обогащению урана. Это могло быть связано с окончательным освобождением Африки от колониальной зависимости и объяснялось постоянной напряжённостью в этом регионе. Претория была убеждена, что освободившиеся страны, в первую очередь те, кто, как например Ангола, выбрал социалистическую ориентацию, несут непосредственную угрозу для режима апартеида. Это убеждение усилилось после того как юг Африки превратился в поле битвы холодной войны. В Анголе и Мозамбике шли боевые действия, в которых участвовали в том числе и кубинские части, а также советские военные специалисты и советники.

Как бы то ни было, алгоритм создания ядерной дубинки в странах, которые вошли в ядерный клуб с «чёрного входа», то есть в Индии, Пакистане, Израиле  и Северной Корее, был одинаков.

Сначала осваивались программы так называемого мирного атома, а потом уже приступали к программам военным. ЮАР не стала исключением. В 1957 году эта страна, в рамках программы «Атом за мир», заключила сроком на 50 лет договор с США. Он предусматривал продажу одного исследовательского ядерного реактора и определённого количества высокообогащённого уранового топлива.

В 1959 году правительство ЮАР решило построить ядерный центр в Пелиндабе, в 30 км западнее Претории. В марте 1965 года здесь состоялся ввод в эксплуатацию поставленного американцами реактора SAFARI-1. К 1968 году его мощность была увеличена с 7 до 20 мегаватт. В 1967 году ЮАР построила реактор SAFARI-2 для продолжения исследований плутония с использованием тяжёлой воды и природного урана, однако через два года закрыла этот проект, так как он требовал слишком много ресурсов.

Необходимость обогащать уран до 45% для того, чтобы производить топливные элементы для реактора, заставила южноафриканцев задуматься над строительством специализированного завода. Вскоре в Валинбаде, в 35 км от Претории, такие мощности были созданы. Они получили название Y-Plant (завод «Y») и стали пилотной установкой по обогащению урана. На этом заводе атомщики ЮАР применили уникальный метод аэродинамического разделения изотопов урана. Кстати, именно этим обстоятельством Претория потом объясняла, почему она противилась допускать на тот завод инспекторов МАГАТЭ.

Как это часто бывало, успехи ядерщиков в мирной области всё больше способствовали росту аппетитов  в военной сфере. Уже в 1971 году тогдашний премьер-министр Карл де Вет дал добро на предварительное изучение вопросов, связанных с производством ядерных взрывных устройств и открыто объявил о начале программы «мирных ядерных испытаний». По всей вероятности, осуществление чисто военных программ началось в ЮАР в 1974 году, когда глава тогдашнего кабинета министров  Форстер распорядился строго засекретить все ядерные работы, проводя их под прикрытием различных «мирных» программ вроде строительства рудников.

Начался период, который наверняка не обошелся без тайных операций, воровства ядерных секретов, обхода международных санкций, контрабанды запрещённых материалов, подкупа зарубежных чиновников и специалистов, а то и устранения неугодных лиц.

Кстати, факт подготовки к испытанию ядерного оружия в Калахари, накопления оружейного урана и разработки руды в Намибии был установлен советским нелегальным разведчиком Алексеем Козловым, работавшим в ЮАР под прикрытием гражданина ФРГ, который торговал оборудованием для химчисток.

Переориентация ядерной программы ЮАР

Для испытания ядерного оружия в пустыне Калахари в течение 1975-1976 гг. были построены две ядерные шахты глубиной 385 и 216 метров в окрестностях военной базы Вастрап. На 1977 года было назначено проведение «холодного» испытания ядерного устройства. Ранее, в 1974 году, аналогичное испытание провела Индия, и в ЮАР думали, что большого шума из-за этого не будет, но жёстоко просчитались. В августе 1977 года советский спутник из космоса заметил приготовления к испытанию. Москва сразу же информировала об том Вашингтон. Разразился международный скандал. Хотя Претория всё отрицала, ей всё же пришлось под давлением СССР, США и Франции отказаться от своих намерений. 4 ноября того же года Совет Безопасности ООН принял резолюцию 418, которая вводила эмбарго на поставку оружия в Южную Африку и призывала все государства воздержаться от сотрудничества с ЮАР в сфере производства и развития ядерного оружия.

Срыв испытания привёл, по мнению американского подполковника Роя Хортона, автора книги о ядерном оружии ЮАР «Out of South Africa: Pretoria’ Nuclear Weapons Experience», к переориентации ядерной программы ЮАР с изучения ядерной взрывчатки на разработку сил сдерживания. Руководство программой было передано ARMSCOR - Южно-африканской оружейной компании. Испытание первого в истории ЮАР взрывного устройства произошло только спустя два года, 22 сентября 1979 года, и вошло в историю как упомянутый выше «инцидент Вела».

Несмотря на огромные запасы природного урана, которыми обладала ЮАР, международные эксперты пришли к выводу, что эта страна не располагала достаточным количеством оружейного урана. Как пишет Рой Хортон, под подозрением сразу же оказался Израиль, а ЮАР отводилась вспомогательная роль. Впоследствии выводы международных экспертов оправдались. Израиль был заинтересован в проведении испытаний собственного ядерного оружия.

Сделать это на территории еврейского государства не позволяли его малые размеры, зато вполне подходила ЮАР. Ещё в 1977 году многие СМИ писали, что Израиль и ЮАР заключили соглашение, по которому первый поставлял в Южную Африку ряд военных технологий и материалов, необходимых для сборки шести атомных бомб. В 1980-е еврейское государство оказывало большую материально-техническую помощь в сборке баллистических ракет RSA-3 и RSA-4 на базе израильских ракет «Шавит» и «Иерихон».

Несмотря на международные санкции и всевозможные ограничения, специалисты ARMSCOR смогли запустить производственную линию для создания ядерной бомбы на объекте Circle. В конце 1979 года в Пелиндабе было создано второе взрывное устройство. Проблема, однако, состояла в том, что его можно было только взрывать, но не доставлять. В 1982 году корпорация ARMSCOR завершила разработку первой технологической модели атомной бомбы. К месту назначения её можно было доставлять только на самолёте типа Сanberra B12.

Из-за строжайшего режима секретности и малого количества привлечённых специалистов (всего 35 человек  из 100 трудившихся на объекте Circle) скорость работ значительно замедлялась. Кроме того, завод постоянно сталкивался с различными проблемами вроде химического загрязнения. Всё это привело к тому, что в год ЮАР могла производить только по 1-2 заряда для бомбы «пушечного» типа. При этом общий вес такой бомбы составлял около одной тонны, высота - 1,8 м, диаметр - 0,65 м, а мощность - 10-18 кг. 

Конец ядерного проекта

По разным данным, ЮАР на свою военную программу потратила от 680 млн  до 7 млрд рандов ($500 млн - $5,1 млрд). Считается, что к началу сворачивания военной программы ЮАР обладала 8 бомбами, в том числе 6 полностью готовыми к применению (из них 5 предполагалось доставлять к цели с помощью самолётов и 1 экспериментальный заряд для возможной установки на ракету). Кроме того, имелся один испытательный боеприпас, находившийся на стадии сборки, и ещё один боеприпас без урана для подготовки персонала.

Сегодня основными причинами решения ЮАР об уничтожении своего атомного оружия принято считать два основные фактора. Во-первых, окончание войны на юге Африки и отвод кубинских войск от границ ЮАР; во-вторых, стремление пришедшего к власти в 1989 году правительства «пораженца» Фредерика де Клерка избавить страну от жёстких санкций, покончить с 15-летней международной изоляцией и вернуть страну в лоно мирового  сообщества путём демонтажа режима апартеида.

С самого начала своего пребывания у власти де Клерк стал готовиться к разоружению и подписанию ДНЯО. В июне 1990 года начались работы по разборке атомных бомб. К сентябрю следующего года весь высокообогащённый уран был извлечён из боеприпасов и перевезён на хранение в Пелиндау. В июле 1991 года ЮАР подписала ДНЯО, а в марте 1993 года президент де Клерк публично объявил, что ЮАР полностью уничтожила свой ядерный потенциал.

Кроме того, де Клерк, которого в те времена сравнивали с Михаилом Горбачёвым (во всяком случае, на их долю, скорее всего, выпало примерно пропорциональное количество матюгов на русском и на африкаансе, родном языке потомков буров) пошёл на неожиданные для белых, чёрных и цветных кардинальные изменения в стране и отмену расистских законов.

В 1994 году в ЮАР прошли первые всеобщие выборы, победу на которых одержал Африканский национальный конгресс. Однако уравняв белое население с чёрным и цветным, с апартеидом по большому счёту справиться так и не удалось. Перекрасившись из белых цветов в чёрные, он остался в стране. Если раньше страной правило белое меньшинство, то сегодня оно влачит, по сути, такую же жалкую и во многом бесправную жизнь, какую некогда влачили чёрные.

Поэтому рискну предположить, особенно с учётом нынешних чёрно-белых «тёрок» в США и Европе, что была ещё одна причина уничтожить ядерное оружие перед тем, как власть перейдёт от белых к чёрным. Это страх перед тем, что коренное темнокожее население ЮАР просто не сможет надёжно обеспечить сохранность ядерного оружия или ответственно распорядиться им. Опасения эти, как показывает жизнь, вполне обоснованы.