Право наций на самоопределение - право народа или узурпаторов?

26 июня 1945 года в Сан-Франциско представители 50 государств основали Организацию Объединённых Наций (ООН), в которой к 1990 году числилось 159 государств, а в 2011 году количество государств, подписавших Устав ООН, было равно 193 - из 245 известных независимых государств, зависимых территорий, государств с особым и неопределённым статусом. Появление новых стран, которое зачастую выглядит, как естественное проявление воли народа, этноса или этнической группы, на самом деле имеет рукотворное исполнение воли сильных мира сего.

Казалось бы, а что тут плохого - люди (народ, этнос или этническая группа) хотят жить отдельно, ведь есть же право наций на самоопределение, есть право человека на достойную жизнь. Безусловно, есть, только самоопределение самоопределению рознь. Можно выделить конструктивное самоопределение, когда небольшое независимое государство добровольно вливается в состав более большого, при этом не теряя свою идентичность, и деструктивное самоопределение, когда государство распадается на более мелкие анклавы. Исторический опыт показывает, что за конструктивным самоопределением, как правило, стояло большинство населения анклава, доверившего право принять такое решение своим лидерам, а за деструктивным - личности, которые лишали большинство иметь такое право.

Так почему же количество государств растёт год от года, и является ли это конструктивным процессом? Разберём с военной точки зрения.

Три принципа военных доктрин

Целостность суверенитета любого государства охраняют с оружием в руках. Как правило, от внешнего врага защищает армия, от врага внутреннего - полиция и спецслужбы. В любом случае деятельность вооружённых подразделений определяются законом и военной доктриной.

На основе анализа военной истории государств можно выделить три принципа формирования военных доктрин:

1. Принцип силового приоритета. Носителем этого принципа является государство, которое может содержать многочисленные вооружённые силы, способные не только на оборону, но и на внешнюю экспансию. При этом её вооружённые силы способны вести длительную военную кампанию, благодаря своим ресурсам (люди, материальные ресурсы) и развитому военно-промышленному комплексу (ВПК). 

2. Принцип оборонной достаточности. Государство поддерживает свою военную мощь на уровне, который гарантирует нанесение странам-агрессорам непоправимого ущерба, явно несовместимого с выгодами от войны против него. При этом ему на это хватает собственных ресурсов и мощности собственного ВПК.

3. Принцип ограниченного суверенитета. Государство ограничивает свои национальные интересы и деятельность в сфере обороны в целях выделения максимума ресурсов на развитие своей экономики. При таком подходе военная политика и суверенитет, как правило, зависят от могущественного союзника-сюзерена.

Из известных ныне 245 государственных территориальных образований на первом принципе основана военная доктрина только у одного государства - США.

Оно и понятно, ведь после 1991 года, когда с распадом СССР рухнул биполярный мир, осталась только одна супердержава, которая тут же начала перекраивать политическую карту мира в своих национальных интересах. В 1992 году у США появился уникальный шанс - воплотить модель однополярного мира, которая выглядела достаточно просто: одно государство-гегемон (США) и 178 стран, существующих на принципе ограниченного суверенитета. При этом степень ограниченности зависела от вассального ранга: союзники имели больше прав и свобод, чем страны-партнёры, которые, в свою очередь, отличались от марионеточных или колониальных стран как раз наличием прав и свобод. Однако задуманному мешал тот факт, что не все государства захотели бы жить по новым правилам миропорядка. К тому же большинство из них имели армию, национальный ВПК, развитую экономику и сильные институты власти, которые, по сравнению с мощью экономики США и её армии, всё же уступали единственной сверхдержаве.

Технология деструктивного самоопределения

Естественно, воевать против всего мира США не собирались, они воспользовались другими технологиями, которые сейчас называются технологиями прокси-войны или гибридной войны. Даже тогда, когда США рассчитывали только на военную силу, например, во время войны против Ирака, работа спецслужб не прекращалась ни на минуту. Как известно, военные кампании 1991 г. и 1993 г. не смогли «поставить на колени» правителя Ирака - Саддама Хусейна, однако именно технологии гибридной войны позволили в 2003 году свергнуть «режим тирана» ради проведения «демократических реформ», которые разделили страну фактически на две территории - Иракский Курдистан (мухафазы - Халабджа, Дахук, Эрбиль и Сулеймания) и Арабский Ирак.

Более успешный результат в сочетании военной силы и гибридных технологий был получен в Югославии, когда она распалась на несколько небольших стран-республик: Сербию, Боснию и Герцеговину, Македонию, Словению, Хорватию и Черногорию.

Многие возразят, что распаду Югославии способствовало накопление множества противоречий в южнославянском обществе - политических, религиозных и социальных. Однако именно экономическая модель, которая создавалась при помощи специалистов из Европы и США, привела к тому, что в Югославии были регионы-доноры (Словения, Хорватия) и регионы, зависимые от дотаций (Косово, Босния и Герцеговина и др.). Кстати, как ни парадоксально это звучит, именно США помогали развивать ВПК Югославии. Такая «помощь» в совокупности с западными кредитами привела к тому, что на содержание армии и выплату госдолга уходило свыше 70% госбюджета. При этом в наиболее успешных регионах росло общественное мнение - «хватит кормить дотационные регионы», а в этих бедных регионах множилось движение не согласных с распределением дотаций, на которые выделялось менее 5% бюджетных средств. Религиозные, социальные и этнические противоречия лишь ускорили процесс распада, который можно было бы избежать при налаженном диалоге, формирующем общие культурные и исторические ценности. Словения и Хорватия заявили о самостоятельности первыми. При этом словенцы вышли из состава СФРЮ практически бескровно, а вот в Хорватии, разделённой по религиозному и этническому признаку, произошла Гражданская война, унёсшая жизни более 100 тысяч и лишившая крова около 2,5 миллионов бывших югославских граждан.

В большинстве случаев деструктивного самоопределения присутствуют акты насилия, в которые вовлечены вооружённые силы и страдает гражданское население. Процессы деструктивного разделения сейчас мы наблюдаем на территории Украины. В то же время предпосылки к нему видны и в некоторых странах Европы: наиболее ярко - в Испании, менее явно - в Германии, Франции и Великобритании. К слову сказать, главной угрозой для распада Европейского союза как раз и является технология деструктивного самоопределения (ТДС) - главный инструмент гибридной войны.

Уникальность этой технологии в том, что её механизмы и проявления известны всем, но при этом противостоять ей могут лишь отдельные государства. Потому что ТДС использует весь инструментарий гибридной войны, который я описал в статье «"Холодная война 2.0" - теперь в поисках гибридной стратегии», а именно:

- подрыв экономики государства;

- снижение духа, благосостояния населения и авторитета вооружённых сил;

- бесконечные, перманентные реформы всего (реформы ради хаоса);

- подрыв доверия к действующей власти;

- иные экономические, информационные, религиозные, этнические, социологические и политические составляющие, ведущие к распаду государства.

Словения - пример для не подражания

Так что же происходит с анклавом после его отделения? Рассмотрим на примере Словении. В составе СФРЮ экономика Словении давала 40-45% ВВП южнославянской федерации. Став самостоятельным государством, её экономика показывала средний рост ВВП равный 4,62% в год. В 2007 году Словения вступила в ЕС, а потом - в НАТО, и показатель роста ВВП уменьшился почти в два раза. При этом сам ВВП с 1992 года вырос почти в семь раз, но растущий государственный долг, который составляет свыше 70% от ВВП, снизил этот показатель в два раза. Таким образом, «перестав кормить» дотационные регионы СФРЮ, Словения стала кормить ЕС, беря на себя все беды, вызванные общеевропейскими кризисами. При этом, как член НАТО, она является заложником национальных интересов США, рискуя в любой момент стать участницей глобального ядерного конфликта.

Посмотрим, что происходит с армией Словении. В вооружённых силах Словении числятся 6.700 человек, а годовой военный бюджет составляет свыше 800 млн евро. В сухопутных войсках числится 160 единиц бронетехники (танки, БМП и БТР), боевая авиация имеет 10 самолётов и 10 вертолётов, а в списках военно-морского флота числится  2 сторожевых катера. При этом членский взнос Словении в бюджет блока НАТО должен составлять 2% от ВВП, однако реально Словения вносит за североатлантическую безопасность лишь четвёртую часть от требуемой суммы. Может ли такая армия защитить суверенитет Словении? Нет, скажете вы. К тому же, разместив ракеты средней дальности в Европе, США, безусловно, «обезопасят» Словению.

Правда, житьё под угрозой ответно-встречного удара  вряд ли назовёшь перспективным мирным будущим.

Теперь предположим, развал СФРЮ не удался и Словению защищает Югославская народная армия, которая насчитывала 860 тысяч военнослужащих, объединённых в девять общевойсковых сухопутных армий, имела в составе ВМФ  17 подводных лодок, 4 фрегата, 16 ракетных катеров и 16 сторожевых катеров, а объединённые в три авиакорпуса ВВС могли поднять в воздух около 180 истребителей, 327 штурмовиков, 32 транспортных самолёта, 94 боевых и  93 транспортных вертолёта. Войска ПВО СФРЮ насчитывали 23 зенитно-ракетных дивизиона и 16 отдельных батарей. Помимо этого югославская войсковая ПВО насчитывала 15 зенитно-артиллерийских полков. Мобилизационный резерв армии СФРЮ достигал до 3 миллионов резервистов. Помимо этого, как говорилось выше, у Югославии был развитый военно-промышленный комплекс, который выпускал конкурентоспособную для рынка вооружений военную продукцию.

Смогла бы такая армия защитить Словению? Безусловно, да! И не только Словению, но и все разбежавшиеся от неё анклавы.

«Разделяй и властвуй» даёт сбой, и крах империи неизбежен

Так что же мы имеем в сухом остатке. Выбор ТДС (хватит кормить, хотим 200 сортов колбасы) низводит моноэтнические анклавы до уровня стран с зависимой экономикой, чей ограниченный суверенитет защищает слабая во всех отношениях армия - это с одной стороны. С другой стороны, судьба таких стран на мировой арене напрямую зависит от более сильных союзников, которые могут диктовать свои условия в обмен «на предоставление защиты». Поэтому страны с обрезанным суверенитетом имеют ограничения на самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику.

Парадокс ситуации состоит в том, что ТДС порождает всё большее количество слабых в военном плане государств, которые платят своими ресурсами за свою защиту тем, кто довёл их до такого состояния.

В то же время, несмотря на такую общемировую тенденцию, уже есть наглядная альтернатива - многополярный мир, формирующий другой парадокс: чем больше США дробят государства на более мелкие анклавы, пользуясь методами военного и невоенного характера, тем выше вероятность того, что эти государства захотят сменить опеку «большого брата» на содружество многополярного мира.

История США насчитывает 243 года существования, из которых 142 года они участвовали в военных конфликтах локального и глобального характера, утверждая свою мировую экспансию с помощью оружия. В этом США похожи на древнеримскую империю, чьи многочисленные военные гарнизоны в Европе, Азии и Африке демонстрировали силу и мощь Рима. Однако римская стратегия - «разделяй и властвуй» дала сбой, и крах империи был неизбежен. Я надеюсь, что историю Древнего Рима американские политики и военачальники изучали, но вот их действия, к сожалению, пока говорят об обратном.

Не знающий историю обречён на её повторение.