Слабые духом, или Как сложились послевоенные судьбы немецких «сталинградских» генералов

Главный свидетель

Одним из таких «везунчиков» оказался и фельдмаршал Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс, который на первом же допросе заявил:

«Я являюсь и останусь национал-социалистом. От меня никто не может ожидать, что я изменю свои взгляды, даже если мне будет грозить опасность провести в плену остаток моей жизни».

Пересмотрел он свои взгляды далеко не сразу и только в августе 1944 года наконец-то подписал знаменитое обращение «К военнопленным немецким солдатам и офицерам и к немецкому народу», в котором говорилось: «Считаю своим долгом заявить, что Германия должна устранить Адольфа Гитлера и установить новое государственное руководство, которое закончит войну и создаст условия, обеспечивающие нашему народу дальнейшее существование и восстановление мирных и дружественных отношений с нынешним противником». Вскоре Паулюс вступил сразу в две антифашистские организации - «Союз немецких офицеров» и Национальный комитет «Свободная Германия».

Что же так на Паулюса, как он сам утверждал убеждённого национал-социалиста, подействовало - разгром немецких войск в Белоруссии или высадка союзников в Нормандии? Может быть, беспощадная расправа с немецкими генералами после неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года? Как бы там ни было, с этих пор фельдмаршал принялся исправно обличать гитлеровский режим, коему ещё недавно служил верой и правдой. А уже после войны настоящей сенсацией стало выступление Паулюса на Нюрнбергском процессе.

Писатель и журналист Борис Полевой в книге «В конце концов. Нюрнбергские дневники» так описал этот эпизод:

«Обрамлённая зелёным мрамором дубовая дверь в противоположном конце зала раскрывается. Пристав ведёт высокого человека в синем штатском костюме, который, однако, сидит на нём как-то очень складно, по-военному. Снова немая сцена. Щёлкают вспышки аппаратов «спитграфик». Глухо поют кинокамеры. Все с напряжением следят, как высокий, сутулый человек поднимается на свидетельскую трибуну. Не знаю уж, что у него на душе, но внешне он абсолютно спокоен. Зато на скамье подсудимых просто паника: Геринг что-то раздражённо кричит Гессу, тот от него отмахивается. Кейтель и Йодль как-то все сжались и вопросительно смотрят на свидетеля. Он появился здесь, как призрак, вставший из сталинградских руин, принеся сюда горечь и боль трёхсоттысячной группировки, погибшей и пленённой на берегах Волги. С тем же поражающим спокойствием он кладёт руку на библию и, подняв два пальца правой руки, твёрдо произносит торжественную формулу:

- Клянусь говорить правду. Только правду. Ничего, кроме правды.

Неторопливо начинает давать показания. Сухие фразы звучат отточено, твёрдо, и, хотя он говорит по-немецки и слова его в зале хорошо слышны, многие из подсудимых для чего-то надели наушники.

Да, он был перед войной заместителем начальника германского генерального штаба и лично участвовал в разработке плана «Барбаросса». Да, он признаёт, что с самого же начала этот план задумывался как план нападения. Ни о какой оборонительной превентивной войне и речи не было. Ведь его разрабатывали в августе 1940 года. Контуры этого плана? Первоочередная задача - захват Москвы, Ленинграда, всей Украины. Дальнейшая задача - Северный Кавказ с его богатствами и нефтяными источниками. Главная стратегическая цель? Выход на линию Архангельск - Астрахань и закрепление на ней».

Само появление фельдмаршала Паулюса и его показания стали настоящей сенсацией. После его выступления помощник главного обвинителя от СССР Романа Андреевича Руденко, Лев Романович Шейнин, подмигнув журналистам, спросил: «А хорошую бомбочку мы сегодня взорвали?». Это действительно была самая настоящая информационная бомба.

После процесса Паулюс полтора месяца находился в Германии, где встречался со своими родственниками. Затем его снова привезли в СССР. Содержали с комфортом, поселили на даче, у него были свой врач, повар и адъютант. В 1947 году Паулюс отправился в Сталинград, где вместе с бывшим командиром 51-го корпуса Вальтером фон Зейдлицем консультировал создателей фильма «Сталинградская битва».

А в 1949 году, когда Зейдлиц принялся просить отпустить его из плена в Германию, Паулюс написал на своего бывшего заместителя форменный донос:

«У меня создалось впечатление, что при репатриации его в восточную зону могут возникнуть такие затруднения, которые поставят под вопрос целесообразность этого мероприятия. Согласно неоднократным заявлениям генерала фон Зейдлица, его семья настолько связана с тем городом, в котором она в настоящее время проживает (гор. Ферден - английская зона), и со своими родственниками и друзьями, находящимися исключительно в западной зоне, что ему (Зейдлицу) будет исключительно трудно склонить свою семью к переезду в восточную зону. Сможет ли Зейдлиц при любых условиях остаться в восточной зоне, убедить свою жену в правильности этого решения, представляется мне мало вероятным. Между тем человек с разладом в душе не в состоянии продолжительное время делать плодотворную работу. Это должно рано или поздно привести к срыву. Если я до сих пор старался влиять на генерала фон Зейдлица с тем, чтобы укрепить в нём желание работать в восточной зоне, то я также исходил из того соображения, что при возвращении в западные зоны с ним, как с политически уязвимым лицом, могут произойти нежелательные осложнения.

Такая опасность, конечно, существует; но я считаю её гораздо менее значительной, чем вред, который будет причинён в случае, если работа фон Зейдлица в восточной зоне кончится срывом, то есть, если он в один прекрасный день заявит: "Я больше не могу здесь оставаться". Я считаю своей обязанностью ознакомить Вас с этим положением вещей как в интересах дела, так и в интересах самого моего товарища».

В общем, очень «по-товарищески» поступил Паулюс. Как бы сказали в наше время, подставил сподвижника Зейдлица по полной программе. Сам экс-фельдмаршал тоже просил отпустить его в Германию, но безуспешно. Лишь после смерти Сталина, в октябре 1953 года, Паулюс, пообещавший жить в ГДР, а не в ФРГ, отправился на родину.

Там ему тоже создали все условия. Выделили виллу в престижном районе Дрездена, машину, адъютанта, разрешили иметь личное оружие. А в 1954 году Паулюс начал преподавательскую деятельность в качестве начальника военно-исторического центра. Читал лекции о военном искусстве в высшей школе казарменной народной полиции (на её основе вскоре была создана армия ГДР), выступал с докладами о Сталинградской битве. И Паулюсу было что рассказать об этом сражении, ставшем поворотным событием в его жизни. Но в мемуаристику ударился не только экс-фельдмаршал. И не всё ему было по душе. Особенно Паулюс возмущался книгой Эриха фон Манштейна «Утерянные победы», о чём сообщил в своих «Воспоминаниях» адъютант Паулюса Вильгельм Адам:

«Я как-то снова посетил Паулюса, он возмущённо сказал мне:

- Эту книгу вы должны прочитать сами. Согласно тому, что здесь написано, Манштейн совершенно неповинен в гибели 6-й армии. Этот человек сознательно лжёт. Всю вину он перекладывает на меня и на Гитлера. Вы сами присутствовали во время почти всех переговоров, которые я вёл с ним по радио. Вы знаете, как он скрывал от меня истинное положение на фронте и сковывал мои действия. А теперь этот бывший командующий группой армий "Дон" всё передёргивает. Он фальсифицирует факты, чтобы ввести наш народ в заблуждение по поводу действительных причин поражения. Этого человека я когда-то глубоко уважал. Теперь же, как и все те, кто ничему не научился, он лживо отрицает свою ответственность за гибель 6-й армии, ответственность за войну и её горький конец. Пока я жив, я буду выступать против этих его попыток обелить себя. Манштейн, Верховное командование вермахта и сухопутных сил, все мы, с самого начала одобрявшие и проводившие политику Гитлера, виновны в этом несчастье. В ком есть хоть искра честности, тот должен признать это и сказать народу правду, чтобы больше никогда не повторился новый Сталинград».

Выяснение вопроса «Кто виноват?» - традиционное занятие потерпевших поражение военачальников. При этом Паулюс всячески подчёркивал свою преданность Германской Демократической Республике и социалистическому строю, как в своё время национал-социализму. Скончался Паулюс в 1957 году.

Кавалерист Ленски

Генерал-лейтенанту Арно фон Ленски после войны, в общем-то, тоже не приходилось так уж горько жаловаться на судьбу. В Сталинградской битве он участвовал в качестве командира 24-й танковой дивизии, вместе с которой в ноябре 1942 года оказался в котле. В плен попал вместе с другими немецкими генералами 2 февраля 1943 года.

В мае 1944 года Ленски вступил в Национальный комитет «Свободная Германия» и Союз германских офицеров, выступал по радио, подписывал листовки, писал статьи в газетах, в которых открыто выступал против гитлеровского режима и за новую демократическую Германию. Посещал Центральную антифашистскую школу в Красногорске. Вильгельм Адам писал о нем:

«Все, и особенно я, считали его благородным человеком. Всегда открытый и приветливый с каждым, кто действительно испытывал угрызения совести, он был откровенен и прям в своём суждении о тех, кто надменно держался за старое, фальшивое, губительное и избегал честной дискуссии. Генерал-майору фон Ленски, бывшему кавалерийскому офицеру, происходившему из старинного аристократического офицерского рода и крепко связанному с прусско-германской армией, было особенно трудно освободиться от укоренившихся традиционных взглядов, сделать шаг, неслыханно революционный для его кругов. Однако то, что он его сделал, выявило его духовную сущность, его большую искренность и способность критически мыслить».

Фон Ленски возвратился в Германию в 1949 году. В 1952 году главнокомандующий советскими оккупационными войсками генерал армии Василий Чуйков предложил Арно фон Ленски продолжить военную карьеру. Ленски принял это неожиданное предложение и был зачислен в состав Казарменной народной полиции ГДР. Как бывший командир танковой дивизии получил пост начальника отдела моторизации. Ему было присвоено звание генерал-майора танковых войск.

Вскоре после того, как 1 марта 1956 года официально было объявлено о создании Национальной народной армии ГДР Ленски был назначен командующим танковыми войсками ННА. Но через некоторое время стал объектом критики «за недостатки в организации танковых войск». Возможно, дело было не только и не столько в допущенных им ошибках, но и в его прошлом. В 1957 году руководство ГДР приняло решение о постепенном увольнении всех бывших офицеров вермахта, и Ленски был отправлен в отставку.

Впрочем, и на пенсии отставному генералу жилось неплохо. В 1958-1962 годах фон Ленски был консультантом восточногерманской сборной по конному спорту, поскольку бывший кавалерист действительно знал толк в лошадях, и сделал на этом поприще неплохую карьеру: руководил секцией конного спорта в Обществе спорта и техники, возглавлял Германский конно-спортивный союз ГДР, был депутатом Народной палаты ГДР. Одновременно фон Ленски состоял членом президиумов и советов различных общественных организаций: Германского спортивно-гимнастического союза, Общества германо-советской дружбы, Национального олимпийского комитета ГДР. Умер Арно фон Ленски в 1986 году, прожив 93 года.

Преданный Зейдлиц

А вот Вальтеру фон Зейдлиц-Курцбаху не повезло, хотя среди пленённых в Сталинграде генералов выделялся резко антигитлеровской позицией, предлагал советскому руководству сформировать из пленных немцев части для ведения войны на стороне СССР, чем заслужил негласное прозвище «немецкий Власов». Но Кремль эту идею не одобрил.

Ещё в сентябре 1943 г. Зейдлиц был избран председателем «Союза немецких офицеров», действовавшего под советским контролем. Затем стал заместителем председателя Национального комитета «Свободная Германия», главную роль в котором играли коммунисты. При этом Зейдлиц чрезвычайно активно участвовал в антифашистской пропаганде.

В 1949 году Вальтер фон Зейдлиц подал заявление о репатриации в советскую зону оккупации Германии, но вместо возвращения на родину попал под суд. Здесь роковую роль сыграл донос Паулюса. В мае 1950 года фон Зейдлиц был арестован и обвинён в военных преступлениях. Услышав приговор - 25 лет заключения, Зейдлиц сказал: «Лучше бы я сразу умер».

Пребывание в советских тюрьмах было нелёгким, довелось и в одиночке посидеть. Освобождён Зейдлиц был в 1955 году, после визита в Советский Союз канцлера ФРГ Конрада Аденауэра. Тогда из мест заключения выпустили практически всех немцев, отбывающих наказание за военные преступления. Зейдлиц решил ехать в ФРГ, а не в ГДР. А напоследок направил благодарственное письмо председателю Президиума Верховного совета СССР Клименту Ворошилову:

«Покидая территорию Советского Союза, я испытываю глубокую потребность выразить свою сердечную благодарность Верховному Совету СССР за всё то хорошее, что я здесь пережил и узнал за время моего более чем 12-летнего пребывания».

В ФРГ ему пришлось несладко - сослуживцы считали его предателем, не простили бурной пропагандистской деятельности в плену. Так фон Зейдлиц стал «чужим среди своих» - старые друзья его избегали, жил он уединённо, умер в 1975 году.

Каждому своё

Но вот, например, генерал-майор Мориц фон Дреббер, командир 297-й пехотной дивизии, вернулся в Германию уже в 1949 году. А генерал-полковник Карл Штрекер, - командир 11-го армейского корпуса, генерал-лейтенант Артур Шмидт - начальник штаба 6-й армии, генерал-майор Фриц Роске - командир 71-й пехотной дивизии только в 1955 году, как и Зейдлиц. Считается, что им повезло меньше...

Любопытно, что сказали бы немецкие генералы в августе 1942 году, если бы знали, что их ждёт катастрофический разгром под Сталинградом, унижение капитуляции и годы плена? Поверил бы хоть один, что вскоре искренне или вынужденно станет антифашистом, примется обличать Гитлера, заискивать перед советским начальством и сочинять доносы на сподвижников? Наверное, рассмеялись бы в лицо предсказателю. На подступах к Сталинграду немецкие генералы были самоуверенны, надменны и спесивы.

Но эту спесь с них сбили.