«Река фараонов» на военных картах

«Великое возрождение Эфиопии»

В северо-восточной Африке, большую часть которой занимает безжизненная Сахара, Нил, вытекающий из озера Виктория и впадающий в Средиземное море, - практически единственный источник пресной воды. От этой водной артерии почти полностью зависит экономика и просто сама жизнь Южного Судана, Судана и Египта.

По вопросу регулирования стока Нила между странами бассейна этой реки, начиная с 1929 года, было подписано несколько соглашений. Уже в 2011 году Эфиопия приняла решение о постройке на Голубом Ниле крупнейшей в Африке ГЭС под названием «Великое возрождение Эфиопии». Реализация проекта практически завершена, объём водохранилища после окончательного заполнения должен составить 74 кубических километра. Предполагается, что выработка электроэнергии на «Великом возрождении Эфиопии» будет втрое выше, чем на всех электростанциях этой страны вместе взятых, что позволит Аддис-Абебе даже экспортировать электричество.

Несложно понять, что столь грандиозное сооружение повлияет на гидрологический режим Нила ниже впадения Голубого Нила. Место это находится рядом со столицей Судана Хартумом. Таким образом, работа ГЭС окажет серьёзное влияние на экономику и социальную сферу Судана и Египта (в частности, на 40% сократится выработка электроэнергии на знаменитой Асуанской ГЭС, которую когда-то построил СССР). При этом Египет уже и сейчас испытывает дефицит воды и электроэнергии, а когда «Великое возрождение Эфиопии» заработает на полную мощность, страну может ожидать экономическая и социальная катастрофа.

Вполне естественно, что, как только Эфиопия начала строительство ГЭС, президент Египта, исламист Мухаммед Мурси, пришедший к власти на волне «арабской весны», начал угрожать Аддис-Абебе военным ударом. Правда, летом 2013 года Мурси сам был свергнут. Новый президент Египта, маршал ас-Сиси, хотя и является профессиональным военным, не делает столь радикальных заявлений. Однако проблема остаётся нерешённой, и возможность военного решения вопроса с водой всё ещё существует. Представители Египта, Судана и Эфиопии уже провели несколько встреч по этому вопросу.

Вооружённые силы Египта - крупнейшие в регионе Среднего Востока и Северной Африки. Армия Эфиопии несравненно слабее египетской, поэтому, если бы страны граничили, Аддис-Абеба вряд ли рискнула бы строить столь грандиозную ГЭС. Египет и Эфиопию разделяет Судан, который остаётся значительным по размерам даже после потери Южного Судана.

В свою очередь Эфиопия в результате гражданской войны потеряла Эритрею и лишилась выхода к морю. Это нанесло тяжёлый удар по экономическому и военному потенциалу Эфиопии, но применительно к возможному конфликту с Египтом дало неожиданную защиту от достаточно мощных ВМС Египта, которые оказались бесполезными, поскольку у потенциального противника нет морского побережья.

Цели и возможности

Теоретически у египтян остаётся возможность авиационно-ракетного удара по ГЭС, о чём говорил ещё Мурси. Правда, в этом случае египетским самолётам надо будет пересекать воздушное пространство Судана, с которым необходимо будет этот пролёт согласовать. А это дополнительная проблема, и неочевидно, что она решится в пользу Каира. Есть ещё вариант полёта над Красным морем, а затем над Эритреей, но для этого тоже потребуется согласование с властями этой страны. К тому же и без того далёкий маршрут удлиняется ещё больше. 

В составе ВВС Египта насчитывается не менее 200 боевых самолётов. Среди них есть как современные российские МиГ-29М2 и французские «Рафали» поколения 4+, так и более старые, но всё ещё боеспособные американские F-16 и французские «Мираж-2000». Теоретически эти самолёты могли бы принять участие в атаке на ГЭС, однако в их числе нет ни одного заправщика. Поэтому на самолёты придётся подвесить топливные баки, уменьшив боевую нагрузку.

ПВО Эфиопии слишком мощной не назовёшь (хотя по африканским меркам она весьма неплохая), но даже старые советские ЗРК С-75, С-125, довольно посредственные китайские ЗРК HQ-64, несколько недавно купленных в России ЗРПК «Панцирь-С1», да и ПЗРК «Стрела-2» и «Игла» почти неизбежно собьют некоторое количество египетских самолётов. Более того, несколько лет назад у Эфиопии появилась в неясной комплектации и из неясного источника ЗРС С-300П. Поэтому египтянам придётся дополнительно подвешивать ещё и контейнеры РЭБ, противорадиолокационные ракеты и ракеты «воздух-поверхность» для подавления и уничтожения эфиопских РЛС и ЗРК.

Кроме того, ВВС Эфиопии имеют примерно два десятка советских истребителей Су-27. Это, конечно, гораздо меньше, чем боевых самолётов у Египта, но, «играя на своём поле», обеспеченные наведением наземных РЛС, они могут нанести египтянам ощутимые потери. Для противодействия египтянам придётся брать ракеты «воздух-воздух», что ещё уменьшает полезную боевую нагрузку для уничтожения ГЭС. В итоге подавляющее численное превосходство египтян в реальности оказывается почти эфемерным.

Весьма важен и тот факт, что плотина ГЭС - сооружение чрезвычайно мощное, его очень трудно разрушить. В чём во время Второй мировой войны убедились англичане, стремившиеся уничтожить немецкие ГЭС. Отдельные попадания обычных бомб наносят плотине определённые повреждения, но к полному разрушению не приводят.

Надо понимать ещё и то, что все египетские самолёты, способные долететь до Эфиопии, - тактические истребители, и нести сверхтяжёлые авиабомбы, предназначенные для разрушения мощных бетонных сооружений, они не способны даже теоретически. А сумма обычных бомб не даст эффекта хотя бы одной сверхтяжёлой, тем более что они будут попадать в разные места плотины. Или вообще не будут попадать из-за противодействия ПВО и обычных при стрессах промахах.

Впрочем, у Египта есть северокорейские ОТР и БРСД. Ими можно наносить удары по ГЭС, и не надо согласований с Суданом. Но точность у этих ракет невысока, да и мощность их боевых частей тоже не гарантирует разрушения плотины. Правда, можно использовать старые самолёты египетских ВВС (советские МиГ-21, их китайские «клоны» J-7, американские F-4 «Фантом») в качестве беспилотных «камикадзе».

В общем, у Египта возникли такие же проблемы, что и у Израиля, нацелившегося на хорошо защищённые иранские ядерные объекты. В октябре 2024 года евреи попытались нанести подобный удар, но его результаты оказались весьма невразумительными и больше напоминали политический жест, чем военную операцию. Египет же позволить себе подобных жестов не может.

Течёт река Нил…

Принципиальнейшим моментом является ещё и то, что наносить удар по ГЭС можно лишь на этапе её строительства, в крайнем случае - самом начале процесса заполнения водохранилища, когда воды относительно мало (сейчас, кстати, именно этот этап). Когда же водохранилище наполнится, Египту, наоборот, придётся всеми силами оберегать плотину. Дело в том, что при её разрушении огромный вал воды из гигантского водохранилища ринется по Голубому Нилу, а затем и по самому Нилу. А по пути снесёт крупнейшие города Судана Хартум и Омдурман, а затем уничтожит плотину Асуанской ГЭС на юге Египта.

После чего удвоенный по мощи вал - к воде из Эфиопии добавится вода из египетского искусственного озера Насер - завершит многотысячелетнюю историю Египта. Это потому что более 90% населения и экономики Египта располагаются в небольшой по площади дельте Нила, а почти всё остальное - в долине реки.

Понятно, что после прохождения водяного вала от страны останется только безжизненная Сахара, а количество жертв будет, видимо, больше, чем во Второй мировой у всех её участников вместе взятых. Сама Эфиопия при этом не потеряет ничего, кроме ГЭС и электричества, которого сегодня у неё и так нет.

Оценивая варианты

Поэтому у Каира есть два варианта: либо смириться с потерей воды, что в ближайшем будущем может привести к серьёзным социально-экономическим проблемам, либо договориться о совместных действиях с Суданом, который также пострадает от строительства плотины. Пройдя через Судан, огромные сухопутные войска Египта не оставят эфиопам шансов. Тем более, если к ним присоединится армия Судана.

Однако сейчас в Судане идёт очередная гражданская война, и с кем договариваться, неясно. Можно, конечно, воспользоваться самим фактом гражданской войны и попытаться пройти через Судан, вообще никого не спрашивая. Но пока Каир на такой шаг не решается, поскольку де-факто это станет втягиванием Египта в суданскую заваруху с непредсказуемыми последствиями.

Другой вариант. Есть мнение, что в 2020 году так называемое внутреннее восстание в Эфиопии не обошлось без «египетского фактора». Оно вспыхнуло в провинции Тыграй, а через год к восставшим присоединилась народность Оромо. Цель: свергнуть власть в Аддис-Абебе. И мятежники почти дошли до эфиопской столицы, однако их ударный потенциал оказался слабее оборонительного потенциала эфиопских правительственных войск, и восстание провалилось. К тому же в Тыграе начался тяжёлый экономический и продовольственный кризис. В результате в начале ноября 2022 года было подписано соглашение о прекращении боевых действий, которое, по сути, стало «мягкой капитуляцией» Тыграя.

…Но тут появился третий вариант. Египет начал действовать через другого «вечного противника» Эфиопии - Сомали. Как известно, эта страна в результате гражданских войн ещё в начале 1990-х распалась и существует лишь на бумаге. Но если в конце 1970-х Сомали пыталась оккупировать эфиопскую провинцию Огаден, то в 2000-х уже Эфиопия ввела свой военный контингент в Сомали под предлогом борьбы с исламским терроризмом.

Войска остаются там до сих пор, хотя Могадишо потребовал их полного вывода со своей территории. А причиной стало то, что Аддис-Абеба признала независимость Сомалиленда - крупнейшего сепаратистского образования на территории Сомали (до этого оно не было признано никем). В обмен Сомалиленд предоставил небольшой (примерно 20 на 20 км) участок своей территории, обеспечивающий Эфиопии выход к морю.

В ответ Сомали, Эритрея и Египет заключили на уровне президентов соглашение о стратегическом сотрудничестве с целью защиты суверенитета Сомали. Это произошло в Асмэре, то есть эфиопско-эритрейский союз против повстанцев Тыграя оказался сиюминутно-ситуативным. Уже в конце лета 2024 года Египет начал поставки оружия в Сомали, а затем приступил к развёртыванию в стране своего военного контингента возможной численностью до 10 тысяч человек. А Эфиопия вместо вывода своего контингента из Сомали его дополнительно усилила.

При этом способность Египта перебросить в Сомали по-настоящему крупную военную группировку, чтобы создать реальную угрозу Эфиопии, вызывает сомнения. Ещё более сомнительно, что египтяне смогут восстановить полноценные боеспособные вооружённые силы Сомали. И всё-таки создаётся ситуация, когда Эфиопии может угрожать война на несколько фронтов.

И что же в сухом остатке? Если угроза авиационно-ракетного удара по ГЭС остаётся в значительной степени гипотетической, то, судя по всему, возможность доехать до «Великого возрождения Эфиопии» на танках в Каире не исключают. В крайнем случае остаётся возможность шантажировать Аддис-Абебу такой перспективой.

Интересно, что с 2024 года как Египет, так и Эфиопия стали новыми полноправными членами БРИКС. И это третий по счёту потенциальный крупный конфликт внутри этого геополитического объединения наряду с конфликтами между Индией и Китаем, между Ираном и аравийскими монархиями. Что для БРИКС, безусловно, вызов. Но одновременно и возможность, используя «внутренние механизмы», способствовать решению такого рода конфликтов, повышая тем самым влияние и авторитет в мире.