Как посадить президента?

После прихода к власти президента-демократа в южнокорейских СМИ появляется всё больше сообщений, где со ссылкой на анонимные источники утверждается, будто экс-президент Юн Сок Ёль планировал устроить вооружённый конфликт с КНДР, чтобы, спровоцировав Север, получить повод объявить в стране военное положение и растоптать демократию. Элементом этого плана, оказывается, были налёты южнокорейских дронов на территорию КНДР.

Полёт дронов

Ещё 9 июня 2017 года Север направил через границу оснащённый камерой беспилотник, который сфотографировал военную базу США, использующую систему противоракетной обороны THAAD, но потерпел крушение. Залетали северокорейские дроны к южанам в 2014-м и 2016 годах. А вот 26 декабря 2022 года в воздушное пространство РК вторглись сразу пять северокорейских разведывательных маломерных дронов. Южнокорейские средства массовой информации активно обсуждали ситуацию, поскольку один из БПЛА проник в бесполётную зону недалеко от резиденции президента в сеульском районе Ёнсан.

Южане ответили сходным образом, после чего 25 января 2023 года Командование силами ООН на Корейском полуострове провело расследование инцидента: как Север, так и Юг признаны формально виновными в нарушении Соглашения о прекращении огня от 1953 года - на основании фактов пересечения дронами границы между Кореями. А в июне 2023 года правительство ЮК приняло документ, в соответствии с которым к сентябрю в составе вооружённых сил страны появилось Командование БПЛА (DOC).

Но всё это - дело прошлое. Теперь о недавнем скандале.

В октябре 2024 года МИД КНДР опубликовал заявление, в котором объявил, что 3, 9 и 10 октября беспилотный летательный аппарат вошёл в воздушное пространство над Пхеньяном и разбросал «интриганские агитационные листовки», «которые оскорбляют государственную власть и достоинство КНДР». Затем северяне провели расследование и выяснили, что БПЛА принадлежат вооружённым силам РК, и предупредили, что примут жёсткие ответные меры, если Юг повторит налёт.

14 октября Объединённый комитет начальников штабов Южной Кореи (ОКНШ РК) заявил, что «если мы подтвердим или раскроем какие-либо подробности о маршруте полёта беспилотника, это может привести к внутренним конфликтам». А через пару дней комитет сообщил, что инцидент расследовать незачем - этим должны заниматься сами северяне.

«Сеульская тройка»

Понятно, что победа нынешнего президента Ли Чжэ Мёна была бы неполной без зачистки оппозиции и показательного осуждения его главного врага - экс-президента Юн Сок Ёля. С точки зрения авторов, речь идёт не только о политическом противостоянии, но и о личной неприязни, и потому Юна нужно показательно выпороть, то есть впаять ему максимальный тюремный срок. Однако обвинения должны выглядеть достаточно убедительно, несмотря на то, что в правоохранительных органах осталось немало сторонников бывшего президента.

В итоге был найден весьма хитроумный выход: дела, связанные с Юном и первой леди, были переданы не прокурору и даже не специально созданному Управлению по расследованию коррупции среди высокопоставленных чиновников (даже судя по названию, оно должно заниматься коррупцией, а не государственными преступлениями). Парламент принял закон, по которому Юном занялись три спецпрокурора, назначенные парламентом.

Такие «назначенцы», во-первых, подбираются из «своих» людей, задача которых - выполнить поручение в соответствии с генеральной линией Демократической партии; во-вторых, они получают неограниченные полномочия и формируют специальные следственные группы по особо важным поручениям.

Одна из этих групп под руководством Чо Ын Сока ведёт так называемое «дело о мятеже», поскольку согласно Конституции Республики Корея действия Юна могут быть квалифицированы как мятеж и государственная измена. Причём обвинение гарантирует виновному длительное пребывание за решёткой, а то и смертную казнь. Но все обвинения необходимо не только сформулировать, но и доказать.

Между тем выясняется, что обвинение Юна в попытке военного государственного переворота вызывает вопросы с правовой точки зрения.

Конституционный суд, вынесший вердикт об отстранении Юна от власти, прямо заявлял, что суд исходит не из принципов верховенства закона, а руководствуется политической целесообразностью. Возвращение Юн Сок Ёля к власти могло бы лишь усугубить политический кризис и завести в тупик. А если смотреть исключительно с правовой точки зрения, то действия Юна, хотя и находятся в «серой зоне», закону не противоречат: военное положение может быть введено в случае войны, вооружённого конфликта или иной чрезвычайной ситуации, параметры которой в законе чётко не определены. Учитывая действия оппозиции, Юн имел все основания счесть ситуацию чрезвычайной!

Кроме того, де-факто Южная Корея и КНДР всё ещё находятся в состоянии войны, ведь Северная Корея неоднократно заявляла о выходе из соглашения о перемирии 1953 года. Поэтому с формальной точки зрения военное положение было объявлено законно. Что же касается попытки роспуска парламента, арестов лидеров партий и прочего, то эти действия вписываются в определение «специальные меры», которое в правовом поле чётко не формализовано.

Если не мятеж - то госизмена

Закон определяет госизмену как сговор с иностранной державой или действия, направленные во вред государству. Чтобы появилась возможность предъявить такое обвинение, следственной группе понадобился предлог. И таким предлогом стала история с запуском дронов в сторону КНДР.

Как только сюжетом про дроны заинтересовался спецпрокурор, тотчас «появилась информация», что беспилотники были отправлены по приказу бывшего президента, чтобы спровоцировать КНДР и впоследствии оправдать введение военного положения.

Прямых доказательств нет, но консервативные СМИ выступили с материалами, такими как «Расследование заявлений о беспилотниках в Пхеньяне не должно угрожать национальной безопасности». По мнению оппозиции, вопрос о том, была ли операция с запуском беспилотника направлена на провоцирование войны, должен быть проверен в ходе тщательного расследования. Кроме того, «следователи должны избегать разглашения конфиденциальной военной информации во время публичных брифингов или судебных разбирательств. Современная война, как показали боевые действия на Украине, всё больше опирается на технологии беспилотных летательных аппаратов, что делает секретность операций ещё более важной».

Курсы «кройки и шитья»

Группа спецпрокурора провела обыск в Командовании БПЛА (DOC), в Министерстве обороны, в Управлении национальной безопасности и в администрации президента. Тогда же СМИ сообщали, что появилась запись разговора, в котором некий офицер утверждает, будто за несколько недель до введения военного положения Юн отдавал прямые приказы Командованию БПЛА, минуя Министерство обороны или Объединённый комитет начальников штабов. Операция планировалась без их ведома. Беспилотник должен был сбрасывать антипхеньянские листовки, после чего его следовало обнаружить, чтобы вызвать тревогу.

Глава командования операциями БПЛА генерал-майор Ким Ён Дэ был допрошен в качестве подозреваемого. Генерал отверг обвинения, заявив, что операция с беспилотником проводилась в соответствии с инструкциями Генерального штаба и в рамках ответных мер на воздушные кампании Севера против Юга, при этом не имела ничего общего с попыткой введения военного положения.

Тем не менее следствие запросило ордер на арест Ким Ён Дэ за то, что он якобы вступил в сговор с экс-президентом Юн Сок Ёлем и бывшим министром обороны Ким Ён Хёном. Однако суд запрос отклонил.

После чего команда специального прокурора, как сообщается, обнаружила факты манипулирования полётными данными Командования по операциям с беспилотниками (DOC) с целью сокрытия информации о беспилотниках. Так, в февральском отчёте DOC говорится, что 15 октября 2024 года один из его беспилотников по неизвестным причинам разбился якобы во время внутренних учений. Но следствие подозревает, что DOC отправил в Пхеньян два беспилотника, один из которых разбился, и составил ложный отчёт, чтобы скрыть инцидент.

24 июля 2024 года СМИ РК «со ссылкой на источники в военной среде» сообщили, что экс-министр обороны Ким Ён Хён поручал Объединённому комитету начальников штабов (ОКНШ) генералу Ли Сын У отправить беспилотники в КНДР в качестве ответных мер на спровоцированные Сеулом «мусорные бомбардировки» со стороны Пхеньяна. Генерал Ли доложил об этом председателю ОКНШ Ким Мён Су, который выразил серьёзную озабоченность последствиями подобных действий, вплоть до возникновения военного конфликта.

Однако, несмотря на позицию Кима и Ли, экс-министр обороны «продавил» своё решение, что привело к запуску дронов с информационно-пропагандистскими листовками.

После жёсткого предупреждения со стороны Северной Кореи Ким Мён Су и Ли Сын У выступили против продолжения операций с БПЛА, в ответ на что Ким Ён Хён якобы заявил, что больше нельзя направлять дроны на Пхеньян, поскольку они могут быть сбиты и это слишком опасно.

Одновременно СМИ, тоже «со ссылкой на источники в среде военных», раскрыли некоторые детали дела.

В частности, утверждается, что в течение октября - ноября 2024 года Командование операций с БПЛА под руководством Объединённого комитета начальников штабов провело не менее 6 акций с отправкой дронов в КНДР, в которых были задействованы минимум 10 дронов. Приказ прошёл по цепочке: председатель ОКНШ Ким Мён Су (назван руководителем всей операции) - начальник оперативного штаба ОКНШ Ли Сын У - глава Командования операций с БПЛА Ким Ён Дэ - подчинённое подразделение БПЛА. Дроны действительно разбрасывали агитационно-пропагандистские листовки над густонаселёнными районами КНДР, включая центр Пхеньяна, военные базы в Нампхо, Синпхо и пр.

Кроме того, в июне 2024 года Ким Ён Хён, тогда ещё занимавший должность начальника Службы охраны президента, неоднократно связывался с Ким Ён Дэ и интересовался ответными действиями на «мусорные бомбардировки» со стороны КНДР, передав сильную обеспокоенность президента Юн Сок Ёля по этому поводу. В том числе и после того, как Пхеньян выразил протест.

И ещё такой момент: в ходе обыска в штаб-квартире Командования операций с БПЛА на компьютере Ким Ён Дэ была обнаружена написанная на всякий случай предсмертная записка, в которой военачальник якобы сообщает, что не совершал ничего постыдного, а действовал как солдат в интересах народа и страны, предлагая проведение операции с дронами над Северной Кореей.

Много шума из ничего

Эту тему подхватили не только южнокорейские, но и китайские СМИ:

«Правительство Юн Сок Ёля задействовало беспилотники, чтобы спровоцировать войну, подрывая демократию и конституцию, подтолкнуло безопасность Южной Кореи к грани краха и должно быть привлечено к ответственности».

На этом новости про дроны временно прекратились, но в августе им на смену пришла новая сенсация. Оказывается, появились дополнительные показания военных о том, что в сентябре - ноябре 2024 года пилоты ударных вертолётов Apache, выполняя полёты вдоль ДМЗ с полным боевым вооружением на борту, пытались спровоцировать КНДР на открытие огня, используя «ложные сообщения о том, что они собираются нанести удар в определённом месте на территории КНДР».

При этом обмен информацией в ходе подготовки указанных операций осуществлялся исключительно через Telegram в целях сохранения конфиденциальности, а оперативные планы, такие как маршруты, передавались в основном в письменном виде, а затем уничтожались. Манёвры вертолётов назывались «Операция Северный ветер» и проводились один или два раза в месяц, начиная примерно с мая или июня прошлого года.

В этом контексте спецпрокурор изучает связь между операцией «Северный ветер» и бывшим руководителем Командования военной разведки Южной Кореи Но Сан Воном. Ранее полиция изъяла его записную книжку, содержащую такие фразы, как «спровоцировать северокорейское нападение вблизи Северной демаркационной линии» и «воздушный шар с грязью», что вызвало подозрения, что именно Но Сан Вон планировал операцию «Северный ветер» совместно с бывшим министром обороны Ким Ён Хёном и другими.

Что это было?

Признаем очевидное: после того как северокорейские разведывательные дроны пролетели над Сеулом - в том числе над резиденцией президента, сбросив порочащие листовки, - южнокорейская сторона ответила симметрично. Север и Юг реагировали на такие болезненные уколы грозной риторикой типа «ещё раз попробуете, ответим стократно», при том, что обе стороны старались не переходить грань.

Что же до октябрьских полётов, то обвинители забыли, что найденный БПЛА был идентифицирован как учебный, а не боевой дрон, что более работает на версию того, что эта провокация была делом рук не центральной власти, а некой радикальной группировки.

Кроме того, все предположения следствия разбиваются об один простой аргумент: если бы Юн действительно планировал конфликт и имел возможность напрямую отдавать команды исполнителям, что помешало бы ему после заявлений Пхеньяна повторить налёт, дабы на Севере точно ответили?

Прямых доказательств коварных планов тоже пока нет. Всё, что имеется, крайне условно, на уровне «кто-то что-то сказал». Однако, вспоминая историю с планшетным компьютером Чхве Сун Силь (доверенное лицо президента РК Пак Кын Хе, была замешана в политическом скандале 2016 года; на найденном девайсе были обнаружены файлы, якобы доказывающие, что Чхве Сун Силь злоупотребляла доверием президента. - Авт.), можно быть почти уверенным, что рано или поздно «зловещие доказательства» найдутся: таинственные записи телефонных разговоров, происхождение которых неясно, или показания некоего бдительного уборщика, случайно подслушавшего, как начальник говорил по телефону. Даже если позже они будут признаны фальшивыми - это случится потом. На кону слишком много, чтобы соблюдать закон и порядок.

А тем временем Северная Корея чётко дала понять, что «отношения между КНДР и РК полностью вышли за отношения соплеменников», и Пхеньян не особо интересует, демократы у власти или консерваторы, особенно когда лидер демократов заявляет, что «благодаря совместным усилиям в политике, экономике, безопасности и культуре мы продолжим укреплять южнокорейско-американский союз, скреплённый кровью».